***
Утро начиналось как обычно. Будильник прозвенел три раза, прежде чем я выбрался из теплой постели, чтобы идти на работу. Как вы понимаете, без особого энтузиазма.
Когда мне предложили должность в одном из крупнейших банков страны на последнем курсе Универа, я стал звездой! Мама мной гордилась, сокурсники по тихому завидовали, преподаватели хлопали по плечу и говорили, что я далеко пойду.
Ну я и пошёл. Вот уже два года сижу в крутом офисе Москва-Сити, любуюсь видами из окна 36 этажа и получаю нехилую такую зарплату. Повезло, скажете вы.
Повезло, что я еще не помер от скуки.
Тот проект, с которым я победил в конкурсе, в связи с военной операцией прикрыли. Меня перевели на должность аналитика в другую команду, где я теперь протираю штаны. Работы, конечно, хватает, но это сплошная рутина. Несостыковка данных, долгие согласования тоже не добавляют энтузиазма.
Наспех выпив кофе, закинул грязную кружку в мойку к остальным собратьям по несчастью. Эх, который день не могу загрузить посудомойку! Надел свою любимую красную ветровку и энергично шагнул из уютной квартиры в шумный сентябрьский понедельник…
***
Из забытья меня вернул звук чьих-то шагов. Двое громко беседовали, обсуждая какую-то Лючию из бара «Ленивый койот». Точно Средневековье! Разговаривали они не на русском, но я почему-то их понимал. И тут, видимо, они заметили меня.
Удар сапогом под рёбра. Боль была такая, что я взвыл. Свернувшись в мгновение как толстая гусеница, я замер, ожидая второго удара.
– Живой, – утвердительно прогундосил первый и смачно сплюнул в мою сторону. – Вставай, вали отсюда, – добавил второй.
– Где я? – голос показался мне чужим и каким-то умоляющим. Оба детины заржали. – Надо ж было так нажраться. Иди проспись.
Чтобы не отхватить вторую порцию, я с трудом встал и шатаясь побрёл вдоль стены. Кажется, я шёл целую вечность. Высокие башни сменялись каменной стеной. Сколько их было, не помню, сбился со счета. И вот, аллилуйя, в стене я увидел ворота, а в них железную кованую дверь. Она была украшена витиеватыми узорами, которые сплетались в странную фразу. «Добро пожаловать в себя». Я взялся за массивную металлическую ручку и дверь поддалась.
***
На работу я, можно сказать, не опоздал. Выскочив из метро на Деловом центре, доехал на самокате до башни. Погода – кайф, небо отражалось в небоскребах Сити, обещая тёплый денек. Люблю это время года, когда Москва не плавится в стекле и бетоне, а в метро не пахнет жуткой смесью пота и дезодоранта.
Прождав еще минут пять, пока приедет лифт, я быстро кивнув секретарше (простите, секретарю) на ресепшен, бочком пробрался в свой кабинет. Опенспейс уже лениво набирал рабочие обороты, но Артёма, моего закадычного коллеги, на месте не было. И тут раздался звонок.
«Павел, я звоню уже третий раз», – раздался недовольный голос моего босса Ильи, – Зайди в мой кабинет».
Несмотря на то, что мой начальник всего лет на пять старше меня, он до сих пор пользуется стационарным телефоном, который зачем-то установлен на каждом рабочем столе. Может, потому, что по телефону гораздо проще передать суровый тон, чем в мессенджере с помощью смайликов?
Предчувствуя пятой точкой неприятности, я зашёл в прозрачный аквариум начальника. «Проходи, садись», – кивнул мне Илья.
***
Я шёл через длинный тёмный коридор, который тускло освещали редкие масляные лампы. Огоньки внутри трепетали на сквозняке и отбрасывали странные тени на щербатой кирпичной кладке. Меня охватил озноб. Может от того, что было прохладно, а может потому, что шкалил адреналин. Внутри пахло сырой землей и грибами. Помню этот запах из детства, когда ходил с дедом в лес. Я, как ни старался, не мог найти ни одного груздя, прятавшегося под прошлогодними листьями. Дед Иван же по неприметным бугоркам мог обнаружить целое семейство молодых плотных грибочков, из которых бабушка варила грибницу. Суп такой. Бабушка Вера назвала его груздянкой. Под ложечкой засосало от голода. Сколько же я не ел?
От воспоминаний меня отвлек свет, проступавший из глубины коридора. Надеюсь, тут меня не побьют. Я прижался к стене, пытаясь осмотреться не привлекая внимания.
Помещение было круглым с высоким сводчатым потолком. Вокруг стояли полки с книгами, пол был завален толстыми папками с документами. Посередине стоял стол с зеленым сукном и лампой как у Ленина из музея, за которым сидел… кот в сюртуке и очках. Я протер глаза, но, похоже, мне не померещилось.
– Павел, не бойся, заходи, – мягкий бархатный голос заставил меня шагнуть в круг света.
Черный кот с дьявольскими зелёными глазами был точной копией животины моей мамы. Бонька – толстый вальяжный котяра, который целыми днями только ел, спал и гадил. Полное имя Бонапарт он получил за шикарную внешность и нарциссическое расстройство личности. Хотя не знаю, бывает ли такое у котов. Хитрая бестия меня недолюбливала, это явно читалась в его глазах, когда он смотрел