После фиаско с посольством Митяя, Дмитрий Донской загрустил и даже от безысходности пригласил в Москву своего старого недруга, Киприана. Встретили его с большими почестями (1381 год).
– Ну, здравствуй, Киприан! Долго мы тебя ждали! – подошел к нему под благословение Дмитрий. – Как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон! И ты, и я погорячились! Нам надо поскорее забыть старое и двигаться дальше.
Однако, вскоре случился набег Тохтамыша на Москву, и Дмитрий вновь разругался с митрополитом (о чем речь пойдет в следующей главе). Киприан, помня свое первое изгнание и не дожидаясь повторного ареста, поспешил бежать в Киев.
Последняя попытка Дмитрия Донского возвести на митрополичий престол «своего человека» случилась незадолго до его смерти. Суздальский епископ Дионисий, тот самый который когда-то писал донос на Митяя, уже несколько раз ездил в Константинополь с ябедами на положение церковных дел на Руси и, между делом, завел там много полезных знакомств. Он уверил Дмитрия, что с его связями легко добьется от патриарха своего постановления в сан митрополита. За неимением лучшего, ненавидя всей душой и Киприана, и Пимена, скрепя сердцем Донской согласился.
Дионисий в отличии от своего предшественника, Митяя, удачно добрался до Константинополя, видимо, потому что не имел при себе особенных ценностей. Там ему удалось окрутить патриарха и получить желанный сан. Однако, на обратном пути ему не повезло. Его схватил князь Владимир Ольгердович Киевский, который объявил новоиспеченного митрополита мошенником и самозванцем (этот киевский князь был сторонником Киприана). Митрополита Дионисия бросили в темницу, где он вскоре скончался от ужаса.
Так неудачей для Донского закончилась его борьба за назначение митрополитов и установлением контроля за церковью.
Однако в некоторых других вещах этот князь оказался гораздо счастливей, о чем речь пойдет в следующей главе.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. КУЛИКОВО ПОЛЕ
Возвращаясь к событиям, связанным с Михаилом Тверским, надо сказать, что правитель Золотой Орды Мамай, когда узнал о том, что сделали с его протеже, пришел в бешенство.
– Что теперь значит мой ярлык, если князя, которому я его выдал, силой заставили отречься от власти! – кричал он. – Это что получается? Я выдаю документы, а ими, извиняюсь за выражение, подтирают задницу! Как государственный деятель, как политик, как служитель закона (а я прежде всего служитель закона), я это просто так оставить не могу!
– Позвольте слово, о великий, солнце подобный