В отличие от окружавших усадьбу дубов, чьи голые ветви были лишь припорошены снегом, на сосне красовалась настоящая белая шуба. Очень красиво. И дереву тепло.
Я почувствовала, что сама уже замёрзла, и засобиралась обратно в дом. И так еле держусь на ногах от слабости. Но вспомнила, как няня заваривала кому-то сосновые иголки. Не помню, от какой хвори. Может, от простуды, может, нет. Но вряд ли сейчас мне это помешает. Да и какой-никакой вкус придаст горячему кипятку.
Разнообразия вкусов в моей новой жизни очень не хватало.
Одна из ветвей под тяжестью снега свесилась достаточно низко, чтобы я, перегнувшись через широкий деревянный поручень, могла ухватить за самый краешек. Подтянув её ближе, отломила. Тут же запахло душистой смолой, склеившей пальцы.
Улыбаясь, я вернулась в дом и чуть не выпрыгнула обратно на улицу. Котелок на плите громко шипел, едва не подпрыгивая, и плевался во все стороны горячей кашей.
Выставив перед лицом руку, я бросилась спасать свой завтрак. Не подумав, схватила чугунок рукой. И тут же взвизгнула от боли. Теперь мы подпрыгивали вместе с чугунком, синхронно шипели и плевались.
Кое-как отыскав в углу за печью ухват, я перетащила кашу на край плиты. А сама снова бросилась на улицу. Сжала в ладони горсть снега, плача от боли и собственной глупости. Ведь знала же, что горячо. Знала, но забыла.
На пальцах появились розовые пятнышки ожогов, а у меня – новый опыт. Сначала думать, потом делать. Уверена, это можно применить не только к горячей каше.
Пришлось отрезать ещё одну полосу сорочки, чтобы замотать пальцы. Спереди она смотрелась уже неприлично, зато сзади болтался длинный шлейф. Пора бы уже озаботиться купанием и сменой одежды. Хорошо, что я здесь одна. Некому морщить нос. Всё же уже несколько дней я не меняла платья и пахла, наверное, совсем не розами.
Пока каша остывала, я оборвала иголки с сосновой ветки и заварила в другом чугунке. Аромат хвои принёс в дом свежести. Есть захотелось ещё больше.
Всё! Терпение моё закончилось. Пусть крупа будет хрустеть. Больше ждать я не могу.
Осторожно, натянув рукав на ладонь, приподняла крышку. К моему удивлению, вместо жидкого супа чугунок почти до краёв был заполнен густой кашей. Пахла она не особо аппетитно. Да и выглядела не очень: серая разваренная крупа.
Обозвав себя привередой, я наполнила заранее приготовленную миску. Ложки нашлись только деревянные. Но так даже и лучше – не буду обжигаться.
Каша была некрасивой и несолёной. И раньше я наверняка брезгливо сморщилась, если бы мне подали такое блюдо. Но в моей новой жизни это был первый и самый вкусный завтрак. К тому же приготовленный своими руками.
Я только оставила в памяти зарубку, что соль всё-таки нужно поискать. Вряд ли во второй раз каша покажется мне столь же аппетитной.
Хвойный отвар тоже не отличался изысканностью,