***
Мы стояли у высоких дверей Библиотеки. Двери словно врастали в камень горы, тяжелые, узкие, такие же неподвижные, как скала.
В голубых глазах появился неожиданный страх.
– Ну, пойдем же… – хрипло сказала Элеонора. Непонятно отчего откашлялась и покачала недоумевающе головой.
Я вздрогнула.
Гора давила даже здесь, на вершине, может быть, давила даже больше чем у подножия, туманами и тишиной. Исчезнувшие внезапно синие молнии только усиливали это впечатление, потому что в самом исчезновении была какая-то тайна, и я вовсе не была уверена, что хочу эту тайну разгадывать.
Повинуясь голосу Элеоноры, я протянула руку к золоченой резьбе. Почему-то не сомневаясь, что открыть дверь мне не удастся.
Но она поддалась легко.
Я вошла.
В первое мгновение ничего не увидела – здесь было темно. И еще и сыро к тому же, в воздухе ощутимо носился запах никогда не проветриваемого помещения. Такой запах бывает в подвалах и надолго оставленных хозяевами квартирах: затхлый, обескураживающий.
Что-то прошуршало в углу.
Мышь?
Я сама удивилась нелепости своей мысли. Какая же может быть мышь в таком непонятном месте.
Хотя, может быть, именно здесь мышам самое и место?
Я услышала за собой чье-то дыхание. Очень захотелось обернуться, но я не стала: и так было ясно, что пришла вслед за мной Элеонора.
Несколько секунд мы молчали.
– Мы должны позвать… – наконец неуверенно произнесла она.
– Кого? – не оборачиваясь, спросила я.
– Э-э… библиотекаря.
– Хорошо. Зови.
Посопев еще немного, она заговорила. Голос был какой-то смущенный, словно она не знала, имеет ли право говорить все это:
– Мы пришли, чтобы узнать кое-что о Доме Гольц, из которого выходили Короли и Королевы последних тысячелетий. Мы преодолели все преграды, мы терпели лишения, и это знание необходимо нам.
Ни звука в ответ.
Тишина.
– Может быть, ты что-то забыла?
– Издеваешься? – уныло и возмущенно отвечает она. Тем не менее прокашлявшись, говорит еще: – Здесь та, у которой есть право спрашивать.
Фраза, на мой взгляд, идиотская. Тьфу…
Показалось, или опять пробежала проклятая мышь? И откуда бы ей здесь взяться?
Не питаю к мышам особой любви. Когда-то в детстве мне рассказали две жуткие истории о том, как… А, впрочем, это ведь не имеет к данной истории никакого отношения.
И темно еще как на грех…
– Эй, кто-нибудь, включите свет! – неумело шучу я и замолкаю на полуслове. Элеонора приглушенно охает.
Откуда-то сверху падает узкая дорожка желтого света. Как все, оказывается, было просто…
– Спасибо, – зачем-то говорю я.
Делаю