– Четверо из них увели его в Бастилию или в Фор-Левек, двое остались с этими людьми, которые всё перешарили и забрали все бумаги. Наконец, ещё двое во время обыска караулили у дверей. А когда всё кончилось, они ушли, опустошив дом и оставив двери открытыми.
– А Портос и Арамис?
– Я их так и не нашёл, они к вам не приходили.
– Но они могут прийти с минуты на минуту, ты же велел передать им, что я их жду?
– Да, сударь.
– Смотри ж, ни шагу отсюда! Если они придут, то скажи им, что со мною случилось. Пусть они ждут меня в трактире «Сосновая шишка». Здесь оставаться опасно: за домом, может быть, следят. Я отправлюсь к господину де Тревилю, чтобы известить его обо всём, и потом присоединюсь к ним.
– Хорошо, сударь, – сказал Планше.
– Но ты останешься, ты не будешь бояться? – сказал д’Артаньян, остановившись на полпути, чтобы вдохнуть в своего слугу мужество.
– Будьте спокойны, сударь, – сказал Планше, – вы меня ещё не знаете: я бываю храбр, когда решу быть храбрым, главное – надо решиться. Впрочем, я – пикардиец!
– Значит, решено, – сказал д’Артаньян, – ты скорее дашь себя убить, нежели оставишь свой пост.
– Да, сударь, я сделаю всё, чтобы доказать вам мою привязанность.
– Хорошо, – буркнул д’Артаньян про себя. – По-видимому, способ, применённый мной, весьма действенный. Я повторю его при случае.
И со свойственной ему быстротою, хотя и уставший от беготни за день, д’Артаньян снова отправился на улицу Старой Голубятни.
Он не застал де Тревиля дома: его рота несла караул в Лувре, и он был в Лувре со своею ротою.
Надо было непременно добраться до де Тревиля: необходимо было известить его о случившемся. Д’Артаньян решил попытаться проникнуть в Лувр. Его мундир гвардейца роты Дезессара должен был служить ему пропуском.
Он пошёл по улице Малых Августинцев и потом по набережной к Новому мосту, хотел было переправиться на пароме, но, спустившись к реке, опустил руку в карман и обнаружил, что ему нечем заплатить за переправу.
Дойдя до улицы Генего, д’Артаньян увидел, как из-за угла улицы Дофина вышли двое, походка их его поразила.
Это были мужчина и женщина.
Женщина издалека была похожа на госпожу Бонасье, а мужчина был вылитый Арамис. Кроме того, на незнакомке был чёрный плащ, точно такой же, как и на госпоже Бонасье.
А на мужчине был мушкетёрский мундир.
У женщины был опущен капюшон, а мужчина закрывал платком лицо; двойная предосторожность эта показывала, что оба они не хотели быть узнанными.
Они взошли на мост. Это был путь д’Артаньяна, потому что и он направлялся в Лувр. Д’Артаньян последовал за ними.
Он не прошёл и двадцати шагов, как был совершенно убеждён, что женщина эта – госпожа Бонасье, а мужчина – Арамис.
В ту же минуту он почувствовал в сердце укол ревности.
Ему изменили и друг, и та, которую он уже обожал как возлюбленную. Госпожа