– Так он влюбился не в тебя, а в тот образ защитницы, который ты ему показала.
– В мешковатых штанах, бейсболке и очках? Очень секси.
– Ты не знаешь его предпочтений, – улыбнулась доктор. – Может быть, именно это его и заводит. Но если отставить шутки в сторону и предположить, что у него к тебе появились чувства, ты бы ответила на них?
Где-то на улице раздался визг тормозов внезапно остановившейся машины. За ним последовали крики человека, который только что избежал опасности и теперь стремился выплеснуть адреналин.
Доктор ждала ответа.
Синди продолжала молчать.
– Мы постоянно думаем о вещах, которые могут пойти не так, – продолжила доктор, как если бы рассуждала сама с собой. – Другой человек может целиком погрузиться в работу. Или он влюбится в кого-то другого и бросит тебя. Или внезапно умрет, оставив незаживающую рану. Тем не менее, люди набираются смелости и вступают в отношения.
– Иногда у них просто нет выбора.
– Выбор есть всегда, – мягко, но настойчиво, ответила доктор. – Они выбирают возможную боль, а не безопасность. Они выбирают ответственность за себя и другого человека. Для кого-то этот груз приятен, для кого-то нет. Тогда люди сбрасывают груз с плеч и уходят, чтобы и в следующий раз избежать обязательств.
Синди встала с кресла и подошла к окну.
– Быть одному или одной, несомненно, проще, – продолжила доктор. – Быть с другим человеком – это работа, которая требует самоотдачи, времени, сил, чувств. Не всякий готов к таким тратам. Многие предпочитают тратить все на себя.
На улице водители едва не столкнувшихся машин все еще кричали друг на друга. Машины прибывали к перекрестку, затор нарастал. Самые нетерпеливые жали на клаксоны.
– Я его не знаю. Я не могу ему доверять, – сказала Синди.
– Доверие для тебя очень важно?
– Да. Хотя моя мать доверяла людям. И куда это ее привело?
– Хочешь поговорить о матери?
– Только не сегодня. – Синди покачала головой.
– Почему?
– Потому что сегодня я иду на ее похороны.
ГЛАВА 6
В некоторых кругах считается непристойным проявлять свои чувства на публике.
Их представители скучают на театральных премьерах, зевают на спортивных состязаниях и стоически выдерживают долгие речи на похоронах.
Основным критерием оценки считается «прилично» или, упаси боже, «неприлично».
С этой точки зрения похороны Джеба Мерфи были идеальны. У репортеров, рассыпанных по территории кладбища, как крошки для птиц, не было времени, чтобы опустить камеры и передохнуть.
Гости все прибывали и прибывали.
Семья Мерфи приглашала в церковь на церемонию прощания всех, а на кладбище просила остаться только близких друзей. Покойный Джеб Мерфи был так богат и влиятелен, что к нему и после смерти набивались в друзья.
У могилы стояли стулья в несколько рядов. На первом сидели вдова и дети, а дальше гостей рассаживали по значимости и влиянию.
На