По всей видимости, занимаемое положение позволяло нойону Мункесару расследовать наиболее опасные преступления против государства, в чем ему помогал довольно многочисленный штат чиновников – по сведениям «Юань ши», не менее 40 человек [Золотая Орда…, 2009, с. 235]. Если в качестве подозреваемых и подследственных фигурировали потомки Чингис-хана, то обязанности Мункесара, судя по всему, исчерпывались сбором доказательств и передачей их уже в «суд равных», т. е. хану и членам правящей династии[45]. Если же речь шла об опасных государственных преступлениях, субъектами которых являлись не члены рода Чингисидов, то Мункесар получал всю полноту власти следователя, прокурора и судьи, но и в этих случаях он должен был согласовывать с ханом возбуждение дел такого рода и отчитываться перед ним о своих действиях. Согласно «Юань ши», «государь, ввиду его строгого соблюдения законов и невзирание на лица, поручал исполнение важных обязанностей и увеличивал [его] власть. Что касается тех, кому полагалась казнь, то [Мэнгусар] всегда казнил их в соответствии с законами. А когда [Мэнгусар] входил [к каану] с докладом, то не было случая, чтобы государь не признал его приемлемым» [Золотая Орда…, 2009, с. 236]. Нельзя пройти мимо и еще одного сообщения: если представители правящего дома «не обращали внимания на наличие проступков, [Мэнгусар] же, узнав, не мог не подать доклад» [Там же, с. 235]. Подобное неукоснительное следование букве закона, естественно, не могло не вызывать слухов о том, что Мункесар-нойон проявлял излишнюю жестокость. Неудивительно, что после его смерти зимой 1253/54 г. в ответ на многочисленные слухи хан Мунке издал специальный указ, адресованный его сыновьям, в котором безупречно характеризовал своего судью. В 1333 г. Мункесар посмертно получил титул гунна Яньго [Там же, с. 237, 239].
Таким образом, под термином «главный судья» («еке-дзаргучи»), по всей видимости, понимается не глава всех судей, а, скорее, судья по особо важным делам. Подобный принцип организации суда и процесса в Монгольской империи в полной мере подтверждает мнение правоведа В.А. Рязановского о том, что «в эпоху Чингиз-хана и его преемников правильной организации правосудия не было… Нет постоянной судебной организации, постоянных судебных учреждений, нет и сознания необходимости выносить приговор по расследовании дела судом и проч. Организация судебной власти находится лишь в зародыше. Мы видим здесь назначение главных судей, но наряду с исполнением других функций» [Рязановский, 1931, с. 31]. Однако, судя по процессу 1251 г., в эпоху Мунке ситуация начала существенно меняться. Появляется иерархия судей, достаточно четко решается вопрос о подсудности разных категорий дел и в особенности представителей разных групп населения империи. Вполне возможно, что уже в это время в державе Чингисидов начинает постепенно сказываться влияние процессуальных принципов Китая и мусульманского мира, которое уже в ближайшие десятилетия ярко проявится