V. Бабник
«Встряхни эту штуку»[8]. На открытие принадлежавшего сенегальцу Африканского бара стянулись все окрестные любители повеселиться, цвет кожи – глаз коли. Никогда еще такое множество черных глоток – глоток всех марсельских негров – не захлебывалось таким количеством красного вина, белого вина и нарастающей, сбивчивой разноголосицы джазовых мотивчиков.
Ибо негритянское население города строго делилось на группы. Мартиниканцы и гваделупцы, мнившие себя черными жемчужинами в короне Marianne’s blacks[9], изображали из себя местных аристократов. Мадагаскарцы и их родня со всех клочков земли, рассыпанных вокруг одного большого острова, и североафриканские негры, от которых, как от чумных, шарахались арабы, занимали промежуточное положение между мартиниканцами и дикарями-сенегальцами. Сенегальцы же – географически неточное прозвание, которое приклеилось чуть ли не ко всем выходцам из Французской Западной Африки.
Но негров всех сословий и оттенков кожи кое-что всё-таки объединяло – магия, не иначе. Имя ей – деньги. Сенегалец, владевший этим кафе, эмигрировал в Штаты, а спустя несколько лет вернулся с несколькими тысячами долларов. И выкупил кафе на набережной. Большущее кафе – и первое в городе с хозяином-негром.
Здешние сенегальцы одеты были с иголочки и сдержанно, но явственно гордились своим заведением, а парни в синих комбинезонах, работники из доков и с окрестных судов, не сдерживали радостных возгласов – как просторно, а как весело будет!
Негры всех возможных мастей стянулись сюда. Даже мулаты спустились из своих эмпиреев, чтобы присоединиться к сборищу. Ибо во французских колониях, так же как в Британской Вест-Индии и Южной Африке, обыкновенно мулаты с черными не якшались.
Но вот магия свела их вместе поплясать под джаз и выпить красного вина, белого вина, сладкого вина. Всех – черных из Британской Западной Африки, черных из Португалии и американских черных, всех, кого занесло в этот порт, пропускающий через себя весь свет.
Прелесть! Происходящее дарило Банджо ощущение неповторимого удовлетворения. Он не прошел мимо – он никогда не проходил мимо того замечательного, что встречалось ему на жизненном пути. В баре играла музыка, и Банджо счел ее превосходной. Он был немного знаком с хозяином и частенько с ним беседовал. Тот гордился своим английским и любил им щегольнуть, если в кафе заглядывал кто-нибудь видный.
«Встряхни эту штуку»! Вариация на тему «Бабник-блюз», которую Банджо любил и играл очень даже часто. А сенегальцы любили под нее встряхнуться – это точно. Стоило Банджо ее сыграть – и перед ним проливались настоящие реки красного и белого вина. А деньги брать он и не думал. Латна прошлась было однажды со своим зеленым подносом. Но больше не делала этого. Она любила Банджо, но дух этого бара, где собирались только негры, был