Отец и его старшая сестра Фрида в эти годы Гражданской войны потеряли друг друга. Вот как это было. Отец ведь во время Гражданской войны был в кавалерийском отряде, письма туда не приходят, да и отослать письма оттуда было (какая уж там почта!) невозможно. Поэтому брат и сестра ничего друг о друге не знали.
Фрида, гимназистка
В эти лихие годы один латыш по фамилии Кристул, будучи проездом в Очакове, увидел Фриду, влюбился, расписался с нею и повез с собой в Латвию. О брате не было вестей, она считала его погибшим, о младшей сестре Марисе было только одно и известно, что, будучи сиротой и проживая у своей родной тетки Насти, Марися скончалась от тифа. Ничто теперь не держало Фриду в Очакове: отца и матери не было в живых, брат – где-то в Красной армии, вестей от него никаких, вряд ли он и жив… Она уехала из Очакова вместе со своим молодым латышским мужем. Но доехала она только до Москвы. Там в коридоре гостиницы «Метрополь» её мужа застрелили, выстрел был в спину. Говорили, что застрелили по ошибке. Вот так она стала юной вдовой. Вскоре нашла в Москве работу, так как в те годы грамотность, обычная грамотность и умение считать были весьма востребованы. А она к тому же умела печатать на пишущей машинке. Поэтому работу себе нашла быстро, ее организация даже выделила ей комнату в коммунальной квартире на Новой Басманной улице, с множеством соседей (по числу комнат). Этот дом был выстроен незадолго до революции, предназначался для врачей и юристов, в каждой квартире был предусмотрен кабинет, комната ожидания для клиентов, столовая, спальня, детская, комната для прислуги и маленькая комнатенка для кухарки, с дверью, которая открывалась прямо из кухни. Теперь в каждой из комнат жила отдельная семья.
Отец, как я уже написала, вернулся с Гражданской войны сначала в Очаков, а потом приехал в Москву. В Москве он нашел товарищей по Конармии, своих земляков. Вот сидят они как-то вечером в столовой, и один из них спрашивает: «А Фриду ты уже видел?»
Этот вопрос был как гром среди ясного неба, ведь отец и не надеялся разыскать свою сестру, он ничего о ней не знал, не знал даже, жива ли она. А она, оказывается, живет здесь, в Москве! Он получил адрес и немедленно, ночью, пешком (транспорт уже не работал) отправился к сестре. Он шел от Даниловской заставы, подошел к Разгуляю. Только в пять утра добрался до адреса Новая Басманная, дом 31, кв. 5. На двери этой коммунальной квартиры висел, как и у всех, список фамилий жильцов. Было даже обозначено количество звонков к каждому из них. К Фриде указывалось звонить так: один длинный звонок и два коротких. Он нажал на кнопку. Она открыла дверь и едва не лишилась чувств. С тех пор они не расставались, а Фрида всегда помогала нам, его семье, помогала самозабвенно. Мама считала ее своей доброй свекровью, и они крепко дружили.
Ее личная жизнь не складывалась, хотя она была доброго нрава и очень приятной, яркой наружности. Детей у нее не было, и она считала нас, детей брата,