Дженни поглубже натягивает бейсболку, ссутуливается. Рука Джеву, лежащая на столе, сжимается в кулак, он опасно прищуривается, и я точно знаю, что сейчас он что-нибудь натворит.
– Что привело вас в Нью-Йорк? – Натаниэль пытается перетянуть внимание Соджин на себя, но она уже сосредоточилась на Дженни и явно наслаждается тем, что той неудобно.
– Знаешь, – презрительно усмехается она. – Девицам вроде тебя не стоит так нахально вести себя, так рисоваться. Это же просто бесстыдство.
Во мне будто что-то рвется, будто стреляет петарда. Хочешь увидеть бесстыдство, Чон Соджин?
Выпрямившись в кресле, я снимаю пальто, чего старательно избегала до этого момента, чтобы не привлекать лишнего внимания. Теперь цель совершенно другая. Соджин тут же впивается в меня взглядом – точнее, даже не в меня, а в мое боди, облегающее плечи и грудь. Я медленно скольжу рукой по спинке кресла Натаниэля, касаясь кончиками пальцев его спины. Он поворачивается, и глаза у него слегка округляются.
– Ты весь вечер не обращал на меня внимания, – дуюсь я, пытаясь говорить с придыханием. Я никогда всерьез не училась актерскому мастерству, но, будучи трейни, брала уроки. Я смотрю на него из-под ресниц и добавляю: – Такое ощущение, что ты забыл о моем существовании.
Надо отдать должное Натаниэлю: он быстро приходит в себя и понимает, к чему я клоню. Не отводя от меня взгляда темных глаз, он произносит:
– Я бы ни за что на свете не сумел забыть тебя.
У меня так бьется сердце, что я чуть не теряю концентрацию. А у него хорошо получается.
Я пытаюсь сосредоточиться, надеясь, что правильно истолковала поведение Соджин, что ее собственная неуверенность в себе и ревность вспыхнут с новой силой от того, как неудобно станет ей – из-за меня.
– Я скучала по тебе, – шепчу я, придвигая к нему другую руку. Он, не колеблясь, раскрывает ладонь. Я беру его за руку, и он сжимает мои пальцы, и тепло его руки пронзает все мое существо.
Я рада, что в этот момент рядом оказался он. Только ему я доверяю достаточно, чтобы все это провернуть, только с ним чувствую себя в безопасности, а потому могу на такое решиться. Неважно, кто мы друг другу теперь, мы все еще отличная команда.
– Я тоже по тебе скучал, – говорит Натаниэль, но на меня он уже не смотрит.
Соджин резко встает, перевернув соджу. Натаниэль, выпустив мою руку, тут же подхватывает бутылку и двигается на соседнее место, пока соджа не потекла на пол.
– Совсем забыла, у меня же утром важная деловая встреча, – Соджин не смотрит никому в глаза. – Прошу меня простить.
Остальные даже не успевают встать и поклониться – она уже выскакивает из комнаты.
Как только за ней закрывается дверь, я убираю руку и облегченно оседаю в кресле.
– Ты что, так напугала ее, что она сбежала? – спрашивает Дженни, и в голосе ее звучит неподдельное восхищение. – Ги Тэк бы так тобой гордился!
Я смеюсь. Наш одноклассник из Сеульской академии искусств, Хон Ги Тэк, и правда