Мархаба была на пять лет младше и по обычаям должна была звать меня Тахир-ака. Приставка ака, означающая «старший брат», обычно используется уйгурами при обращении к любому мужчине старше по возрасту. К старшим женщинам обращаются хеде – «старшая сестра». Но Мархаба звала меня просто Тахиром. Было ясно, что она не похожа на других.
В обеденные перерывы мы часто встречались и разговаривали. Постепенно мы сблизились.
За три года в тюрьме я утратил контакт с Мархабой. Вернувшись в Урумчи, я первым делом уточнил у жены Перхата, свободна ли Мархаба. Спустя несколько дней мы с ней решили встретиться напротив Пекинского народного театра.
Когда я пришел, она уже ждала меня. Мархаба улыбнулась мне – у нее была самая милая улыбка на свете. Впрочем, стоило нам поздороваться, как ее лицо омрачилось. Когда три года назад я внезапно пропал, не попрощавшись, она поначалу очень обиделась. Узнав, что меня арестовали, девушка три дня проплакала, не выходя из дома. Даже есть не могла.
В тот морозный зимний день, в сумерках, мы стояли у дороги и разговаривали, пока мимо проносились машины. За годы, проведенные в тюрьме, я стал чувствителен к малейшему дискомфорту, но после слов Мархабы перестал замечать холод.
После той встречи мы виделись постоянно. Теперь, когда три тоскливых года были позади, я ощущал острую необходимость в семейном тепле. Наши отношения с Мархабой постепенно становились серьезнее. Она была доброй, и сердце у нее было золотое. Мархаба часто приходила ко мне, окружала меня заботой и разделяла со мной печали и тревоги.
Наконец мы решили пожениться. Мои родители в Кашгаре были небогаты, но они помогли нам снять квартиру. Для выкупа я занял у друга 5000 юаней – это очень небольшая сумма для выкупа. «Не переживай, – сказала мне Мархаба. – Если будем трудиться вдвоем, то заработаем на хорошую жизнь». Поженившись, мы вместе скопили и вернули 5000 юаней владельцу.
Вскоре после свадьбы нам понадобилось зарегистрироваться в новом районе, где мы теперь жили. Я сходил в полицейский участок, подал заявку, забрал документы и принес их в участок в нашем районе. Отвечавшая за регистрацию полицейская-хань просмотрела мои документы. Ее резкая реакция застала меня врасплох.
– Номер вашего удостоверения личности не совпадает с номером удостоверения личности в регистрационном архиве.
– Как такое может быть?
– Оригинальный номер – пекинский, начинается с 11, – коротко ответила она. – А этот из Урумчи. Начинается с 65. Это неправильно. Каждому человеку присвоен уникальный номер. В вашем случае действующим считается только пекинский.
Я даже слов подобрать не мог.
– И что мне теперь делать? – вымолвил я наконец.
– Идти