– Но мы-то уже перешли, по твоим словам.
– Мы порог только переступили. Это первый шаг большого пути. Европейцы нас смогут легко обогнать. Оглянуться не успеем, как снова потребуются Великие посольства и учеба у европейцев. Во всем. А то и вообще – загонят нас под лавку, поставив в зависимость буквально от всего. Это, к сожалению, не так сложно.
– Я видел, чем живут в Европе. Ты нагнетаешь.
– Если они поймут, что теряют свое положение, то будут шевелиться. Обученных людей у них на порядки больше, как и ресурсов. Расстояния меньше, а значит, лучше логистика. И… в общем, не нужно обманываться. Европа сейчас отстала. Но не сильно. И при желании быстро наверстает…
– Ты так в них веришь?
– Семь веков назад они представляли собой крайне убогое местечко. Бедный, грязный чулан Евразии. Сейчас – по сути своей центр мира.
– Семь веков, сынок. Это много.
– Ну так и мы не так далеко убежали. К тому же мир ускоряется. Сам видишь, нам потребовалось не так много времени для рывка.
– Но у нас есть ты и твое озарение.
– А если у них тоже такой же человек появится?
Петр задумался.
Чуть помедлив, царь возобновил беседу. Но уже детально. Ему стало интересно узнать о том, как его сын видит эти здоровенные железные корабли. Так что, сев в карету, они всю дорогу до патриаршего подворья увлеченно фантазировали. Пытаясь представить этот корабль будущего…
После 1698 года, когда высшее руководство церкви выступило достаточно неоднозначно, Петр хотел вообще упразднить патриаршество. Что он в оригинальной истории и сделал. Здесь же Алексей убедил отца поступить иначе.
Патриаршество сохранялось.
А вот хозяйственная часть церкви изрядно реформировалось. Она ведь являлась крупнейшим землевладельцем государства. Вторым после самого царя. С массой крепостных. А еще мастерские, солеварни и прочее. В комплексе это обеспечивало церкви экономическую независимость и делало важным актором внутренней политической борьбы. Из-за чего ее утягивало в банальный папизм, который проповедовал и продвигал Никон. Хотя началось все это намного раньше. Он ведь, по сути, только развивал идеи иосифлян, известных также как стяжатели, которые победили в конце XV – начале XVI веков в борьбе со своими оппонентами за счет союза с Софьей Палеолог и ее наследником.
Но вот грянул гром.
Петр поставил вопрос ребром. Или он вовсе упраздняет патриаршество, которое и в 1682, и в 1689, и в 1698 годах повело себя скверно. Или забирает бо́льшую часть жалованных земель, сохраняя в остальном для церкви самостоятельность.
Выбор был хоть и неприятный, но несложный.
Так что в 1700 году после почившего Адриана утвердили нового