Грузный, но подвижный, как шмель, господин в бархатной шапочке и нарочито простой одежде наверняка был судовладелец Ма – самая известная в Чжунчэне фигура. Кого бы Сун Цзиюй ни спрашивал в столице, все в первую очередь с улыбкой вспоминали гостеприимство господина Ма Юнси.
Нервный высокий мужчина с землистым лицом и вовсе не был загадкой: синее одеяние с вышитой цаплей и чиновничий головной убор выдавали в нем человека из управы, должно быть, старшего секретаря.
Были вокруг и другие, россыпь местных торговцев и помещиков, решивших «засвидетельствовать почтение». На деле почтения к нему у них было не больше, чем у коз по ту сторону ворот, – они явно собрались поприветствовать нового магистрата из пустого любопытства. Таращились, словно скот…
Сун Цзиюй мысленно обругал себя за подобные сравнения. Чжунчэн теперь его дом. Его жители – под защитой императора, направляющего руку этого презренного Суна. Ему придется узнать их, и наверняка некоторые знакомства будут приятными. Он слышал, что многие провинциальные помещики начитанны и образованны, прекрасные собеседники, обретшие мудрость вдали от столичной суеты. Почему бы таким людям не оказаться и в этом городе?
Некстати на ум пришло смазливое и хитрое лицо Ху Мэнцзы. Не лучший пример.
– Магистрат Сун! Такая честь, такая честь! – звучно провозгласил Ма Юнси, кланяясь. – Теперь-то Чжунчэн расцветет! Слава его императорскому величеству за то, что даровал нам такого юного и способного судью!
– Слава императору! – нестройно пронеслось по толпе. – Долгих лет его величеству!
Сун Цзиюй обвел толпу взглядом и легко поклонился, не спешиваясь.
– Долгих лет его величеству.
Подхалимов он никогда не любил и, служа придворным цензором, спускал с лестницы всякого, кто осмеливался втираться в доверие. Ничего не изменилось.
– Благодарю за встречу. Если у кого-то есть ко мне дело, жду вас завтра в управе, – коротко сказал он и тронул коня.
В толпе поднялось некоторое смятение. Нервный секретарь, подхватив полы халата, с неожиданной прытью бросился вдогонку, ухватил Сун Цзиюя за стремя.
– Господин магистрат, господин магистрат! – глаза его бегали: то ли, соблюдая приличия, не желал смотреть прямо, то ли боялся чего-то. – Простите этого недостойного, я Чжан Ши, надзираю за писарями управы. Нижайше прошу вас остаться, господин Ма устраивает в вашу честь ужин в «Золотой утке»! Если хотите умыться с дороги, там приготовлены и комнаты для вас! Зачем же спешить, зачем спешить?
Сун Цзиюй, удерживая заволновавшегося Бархата, бросил на секретаря такой убийственный взгляд, что тот отдернул руку, сделал неловкий шаг назад и сел в пыль.
– Если у кого-то есть