Утро Сун Цзиюй провел за разбором бумаг – искал похожие случаи, но больше утоплений за этот год не было. Оставалось побывать в речных борделях, но только Сун Цзиюй собрался туда поехать, как явился Ху Мэнцзы, как всегда, в прекрасном настроении, одетый даже не в красный – рыжий какой-то халат с золотой искрой. На зеленом поясе все та же подвеска, в волосах шпилька, изогнутая, как стебель лотоса на волнах.
И как всегда секретарь не успел доложить: сунулся в дверь осторожно.
– Господин Ху спрашивают вас, – прошелестел он и исчез.
Ху Мэнцзы рассмеялся.
– Действительно, спрашиваю! Не пришлось ждать новоселья, свиделись с вами снова… – он обернулся через плечо. – Где ты там застрял, собачья душа?
В дверь осторожно просочился невысокий белокожий юноша, с головы до ног одетый в черный и зеленый шелк. Он походил на изящную фарфоровую куколку и являл бы собой прелестное зрелище, если б не массивный, дурно пахнущий сверток в его руках.
– Господин Ху, – Сун Цзиюй поднялся из-за стола. – Что это у вас?
– Речной дракон отдал мне кое-что, – Ху Мэнцзы едва не щурился, как довольный кот. – Не знаю, это ли вы искали, но я сразу решил, что вам будет интересно. А касательно того, о чем вы спрашивали: дракон утверждает, что это не дух, а вполне живая, обольстительная женщина.
Сун Цзиюй некоторое время смотрел на него, пытаясь понять, издеваются над ним или нет. Но тот, как обычно, просто лучился самодовольством и на глупца похож не был. Скорее уж на сумасшедшего.
– Разверни, – велел юноше Сун Цзиюй. И где этот Ху только набрал таких смазливых слуг? Впрочем, с этим благородным господином все ясно было еще в первую встречу – поверхностный человек, стремящийся пускать пыль в глаза. Все-то у него должно быть самое лучшее, самое красивое.
В свертке оказались халат, бывший когда-то синим, черная атласная шапочка с крупными жемчужинами и пояс, не то черный, не то сиреневый. Ткань задубела и позеленела от тины, пошла пятнами плесени, но еще просматривалась изящная вышивка – разнотравье, яркие цветы. Жемчуг и бусины тоже чудом уцелели.
– Так, – Сун Цзиюй поднял взгляд на Ху Мэнцзы. – И что это такое?
– Одежда малыша Сяньфэна. Я помню этот узор и эту шапочку, – Ху Мэнцзы прикрыл нос рукавом и отошел подальше, указывая на тряпки веером.
– Вы нашли ее в реке? – Сун Цзиюй внимательно осмотрел вонючие тряпки. Кликнув пристава, он велел сходить в поместье Ма и узнать, не пропадал ли у молодого господина какой наряд. Судя по тому, как тот горевал по оторванному рукаву, пропажу такой красоты Ма Сяньфэн точно запомнил бы, как и его слуги – наверняка был скандал, и не один…
– Речной дракон отдал мне ее. Пришлось, разумеется, устроить обмен и бросить в воду несколько кувшинов прекрасного вина, но чего не сделаешь ради магистрата Суна!
– Я признателен, – Сун Цзиюй суховато улыбнулся. Может быть, «Речной дракон» – это кличка местного бандита? Похоже, все следы ведут в порт. Бандиты, нищие, весь сброд должен собираться там…
Он