– Если захотите это исправить, в округе много достойных девиц на выданье…
Дверь легко распахнулась, лишь крякнула жалобно, и в кабинет широким шагом вошел Ху Мэнцзы собственной персоной.
– Магистрат Сун! Как приятно видеть вас сно… о, я вам помешал?
Следом вбежал недоумевающий пристав.
– Господин Ху… Подождите… Без доклада…
Сун Цзиюй, недовольно поморщившись, поправил одежду.
– Спасибо, помощник лекаря Хэ, – сказал он. Перевел взгляд на пристава: – Пришлите сюда писаря. Господин Ху, присаживайтесь.
Хэ Лань немедленно удалился, склонив голову. Ху Мэнцзы проводил его взглядом и с усмешкой поклонился Сун Цзиюю. Сегодня он выглядел менее возмутительно: волосы сверху собраны в подобающий пучок и заколоты агатовым гуанем, снизу тщательно расчесаны и лежат между лопаток. Одежды цвета топленого молока, с узкими рукавами и скромной белой вышивкой, никаких пятен. На украшенном раковинами поясе знакомая подвеска-тигр, сапоги начищены… Но во взгляде те же шальные искры, на губах – усмешка.
– Благодарю за гостеприимство! – Он как ни в чем не бывало устроился на кушетке у столика, где бывший магистрат, видимо, имел привычку пить чай. Сам Сун Цзиюй такую мебель в рабочем кабинете считал излишеством. Например, потому, что на нее сразу усаживаются незваные гости.
Он не стал подниматься. Поощрительно кивнул:
– Итак, господин Ху, рассказывайте. При каких обстоятельствах на вас напали, откуда вы ехали, что везли с собой, есть ли у вас враги…
– Подайте чаю, – по-хозяйски велел Ху Мэнцзы заглянувшему было писарю, и тот немедленно исчез снова. Что за бардак! Кто их начальник, в конце концов?
Сун Цзиюй подавил раздражение, пообещав себе заняться манерами писаря позже.
– Вчера я ехал из соседнего уезда, от моего дорогого друга Бао Сюэ. Вряд ли вы его знаете, в столице он не показывается, ему ближе цзянху. С собой я не вез ничего, кроме вина, которое делают в его поместье, да копченого мяса. Из ценного у меня, пожалуй, была лишь эта подвеска да, может быть, кольцо. И ожерелье… не припомню, надевал ли я ожерелье… Ну да неважно, у меня есть еще. Что же до врагов… – он сверкнул улыбкой. – Как у такого обаятельного человека, как я, могут быть враги?
– Вы считаете себя обаятельным? – переспросил Сун Цзиюй. – Очень интересно. Как часто вы ездите в гости к господину Бао? Мог ли кто-то знать, когда и какой дорогой вы поедете обратно?
Ху Мэнцзы посмотрел на него снисходительно.
– Вы еще не видели и половины моего обаяния. Ну да ничего, как гласит пословица, можно подружиться с незнакомым тигром, а со знакомым человеком не сойтись… Что касается Бао Сюэ, мы близки с детства, и оба достаточно состоятельны, чтобы не устраивать друг другу таких розыгрышей. Зачем ему натравливать на меня оборванцев?
Вернулся писарь с подносом. Ему тоже пришлось входить