– Насколько небольшие? – спрашивает Атлас.
– Величиной с меня.
– О, а я-то думал, надо ужаться в размерах, – выдыхает Атлас. – Ну, типа как в «Алисе» или вроде того.
– Нет, – говорит Эзра, – размер у них обычный. Если что-то связанное с червоточиной можно назвать обычным.
– С чего ты взял, что это червоточины?
– Если это не червоточины, то я не знаю, что это.
– Круто, че. – Под кайфом беседа шла как по маслу. С другой стороны, под кайфом Атласу любой разговор давался легко. Кому попало такое не объяснишь, но дело в том, что, когда слышишь мысли в голове человека, отношения с ним выстраивать раз так в сто-пятьсот тяжелее. Атлас ведь параноик. Уже с детства проявлял осторожность: тщательно скрывал свое происхождение, раны, где живет, почему недоедает и как умело подделывает подпись матери. Он был осмотрителен, очень тих, ненавязчив, но… не слишком ли скрытен? Не подозрительно ли это? Может, поговорить с его родителями? Нет-нет, он золото, а не ученик, всегда готов помочь, просто застенчив, наверное, но не слишком ли он мил? Нормально быть таким очаровашкой в пять лет? А в шесть? В семь, восемь, девять? Для своего возраста он слишком прилично ведет себя, как-то зрело и очень общительно, не истерит, не повод ли это задуматься… Может, стоит проверить… Ах, нет, торопимся, вот и бунтарская жилка пробилась как нарочно, хоть какой-то изъян, слава богу.
Слава богу, он все-таки нормальный ребенок.
– Что-что? – переспрашивает Атлас, сообразив, что Эзра еще не окончил рассказ.
– Я еще никому этого не рассказывал. Про двери. – Он стоит у книжного шкафа в раскрашенной комнате. В будущем Атлас оставит на полках все по-старому.
– Двери? – машинально повторяет Атлас.
– Это я их так называю, – говорит Эзра.
Вообще-то в дверях Атлас разбирается. Знает, какие нельзя открывать, ведь они заперты не случайно.
– Куда ведут твои двери?
– В прошлое. В будущее, – говорит Эзра, ковыряя заусенец на ногте. – Куда захочу.
– Можешь прихватить с собой кого-то еще? – спрашивает Атлас, а сам думает: «Мне просто интересно, интересно знать, что там дальше. (Понесет ли он в конце концов наказание? Поправится ли она вообще?) Мне просто хочется знать». Однако он и сам понимает, что хочет этого слишком сильно, и потому не смеет спрашивать вслух. В мозгу у Эзры загорается тревожная лампочка, но видит это только Атлас. – Мне просто любопытно, – уточняет он, выпустив кольцо дыма. – Ни разу еще не слышал, чтобы кто-то создавал собственные, мать их так, червоточины.
Тишина.
– А ты читаешь мысли, – спустя какое-то время отвечает Эзра. Он словно бы делится наблюдением и вместе с тем обвиняет.
Атлас даже не думает соглашаться, ведь технически все не совсем так. Чтение – элементарный процесс, а умы, как правило,