Оставался еще шанс уговорить художника повременить с оплатой, и Крягу стал умалять Шмидта отдать ему картину нынче. Деньги же, с его слов, поступали бы впоследствии частями.
Но упрямый Шмидт и слышать ничего не хотел. Сделка есть сделка, и если условия не соблюдаются одной из сторон, то и сделки быть не может. Спокойно стал он упаковывать картину в бумагу.
– Как соберете сумму, приходите, – эти слова убивали всякую надежду.
Глядя на никчемного, как ему сейчас казалось Шмидта, Крягу почувствовал несправедливость. Как смел этот художник возражать ему, проводнику человеческой мудрости? Он возложил на себя особую миссию по наставлению будущих поколений, и именно сейчас во что бы то ни стало ему нужен был портрет, чтоб завершить свой труд!
Не до конца отдавая себе отчет, что делает, Крягу вцепился своими короткими ручонками в картину, которую Шмидт как раз поднял со стола, чтобы убрать, и потянул ее к себе!
Шмидт явно уступал своему незадачливому клиенту и в весе, и в силах, и потому, конечно, его понесло вперед, вплотную к Крягу. Однако он устоял на ногах и с криком «Да что же вы творите?! Отпустите немедленно!» потянул картину в свою сторону.
– Отдай! Она нужна мне! – кричал в ответ обезумевший Крягу, перетягивая портрет вновь ближе к себе.
– Заплати, и она твоя! – упорно стоял на своем Шмидт.
Нащупав ступней опору на полу, он вновь рванул картину к себе.
– Да иди ты к черту! – прорычал Крягу, и в самый момент рывка Шмидта выпустил картину из своих ладоней.
По инерции, с нелегким грузом в руках, Шмидта потянуло назад. Еще два шага он удержался на ногах, а дальше упал навзничь, ударившись затылком прямо об угол стола. Картина накрыла его лицо сверху.
Всё произошло так быстро, что с полминуты Крягу продолжал стоять на своем месте, не соображая, что случилось.
Шмидт в несколько неестественной позе сидел на полу около стола. На верхнюю часть туловища и лицо легла картина. Со стороны могло показаться, что мастер запрокинул голову на стол и отдыхает, расположившись на полу с раскинутыми в стороны руками, но вот только картина прямо на нем смотрелась странно.
Подошедшего вплотную Крягу затрясло при виде крови. По поверхности стола из-под головы Шмидта растекалось вязкое багровое пятно.
События последнего часа походили на какой-то кошмарный сон! Крягу все еще не мог совладать с собой! Он ни о чем не думал, просто уставился перед собой, сдавшись на милость судьбе в эти мгновения.
Среди полнейшей тишины он разобрал свое тяжелое дыхание. Именно оно вернуло его к реальности. Надо было проверить, вдруг Шмидт еще жив!
Осторожно подняв картину с тела несчастного художника, Крягу положил