Не дожидаясь нового шквала вопросов, Бенедикт протиснулся сквозь плотно сомкнутое зрительское кольцо. Киллиан зашагал вслед за ним, пыхтя от злости. Больше никто за ними пойти не решился.
Пока они миновали третий этаж здания головного отделения, Бенедикт ничего не говорил, хотя и видел, что ученик пышет от раздражения. На следующем лестничном пролете Киллиан не выдержал.
– Не понимаю, почему вы с ними возитесь! Давно бы уже приструнили вместо того, чтобы расшаркиваться перед ними!
Бенедикт не повернулся к нему, но на губах появилась понимающая улыбка.
– Считаешь, я был с ними мягче, чем с вами в Олсаде?
Киллиан вскинулся.
– Вы часом не забыли свое показательное выступление перед нами? Вы меня, вообще-то, заставили несколько минут простоять над вспоротым горлом мертвеца с заломленной рукой! Пока читали нам лекцию.
– А свои выпады в мою сторону ты уже запамятовал? – спросил Бенедикт.
Щеки Киллиана вспыхнули стыдом. Он невольно ощутил себя частью краснорясой стайки, и ему это не понравилось.
– С нами вы не говорили, как терпеливый сельский учитель, – буркнул он.
Бенедикт усмехнулся.
– Так вот, как я здесь для тебя выгляжу? Как сельский учитель?
– Может, хватит придираться к словам?
– Я придираюсь не к словам, а к твоим манерам, жрец Харт. – Улыбка Бенедикта стала шире. Он искоса взглянул на своего подопечного и, заметив неутихающую требовательность в его взгляде, тяжело вздохнул. – Я подстраиваюсь под ситуацию. Меня здесь не боятся и не проверяют на прочность, так что и я не нападаю. А еще от меня не ждут безумств, потому что считают, что жрец Бриггер имеет на меня управу. Это в определенной степени верно. Поэтому местный молодняк смотрит на меня, как на хищного зверя, запертого в клетке. Понимаешь?
Киллиан недоверчиво нахмурился.
– Так вы устроили мне показательную порку в Олсаде, потому что чувствовали безнаказанность? – спросил он. – А этим жрецам не решаетесь из-за Карла Бриггера?
– То занятие не было показательной поркой, если тебя волнует именно это, – терпеливо заметил Бенедикт. – Оно было необходимо, чтобы научить вас хоть какой-то практике, которая в Олсаде отсутствует. Ты и сам замечал, что выучил за то занятие гораздо больше, чем за полтора года службы. Что тебя на самом деле так возмущает?
Киллиан поджал губы, задумался и сник.
– Всего несколько дней назад я был таким же, как эти жрецы. И вел себя так же, даже хуже. Неприятно осознавать, что я попросту не могу отличаться от них так сильно, как хочу, – честно сказал Киллиан.
– Ты от них отличаешься, – покачал головой Бенедикт. – Ты станешь частью моей команды, а они нет.
– Почему? – спросил Киллиан, и собственный жалобный тон стал ему противен.
– Потому что я так решил. Я не буду тебе