Киллиан недоуменно приподнял брови.
– О чем вы?
– А ты с момента отъезда ни разу не задумался, как на тебя теперь будут там смотреть? Ты провел первую в истории Олсада казнь, причем казнил человека. Пособника данталли. И пусть толпа в конце сама призывала тебя распалить этот костер, в памяти горожан запечатлеется лишь твое действие, а не эти гневные выкрики. Теперь для жителей Олсада и близлежащих деревень ты – самый жестокий палач.
Киллиан нахмурился, отведя глаза, и не нашелся, что ответить. Пару недель назад он бы все отдал, чтобы Бенедикт Колер сравнил его с собой, но теперь звание самого жестокого палача Олсада вовсе не подпитывало гордость. Напротив, от воспоминаний о казни в душе простирался могильный холод, в лицо ударял лихорадочный жар, а в ушах звучали жуткие крики Ганса Меррокеля.
– Жалеешь? – спросил Бенедикт.
– Этот человек получил по заслугам, – напряженно ответил Киллиан. – Он обязан был ответить за то, что из-за него погибло пятнадцать жрецов…
– Его звали Ганс Меррокель. Избегать его имени – значит прятаться от самого себя. Ты действительно веришь в то, что говоришь?
Взгляд Бенедикта сделался пытливым и недоверчивым. Его глаза – карий и голубой – заглянули Киллиану в самую душу и вытащили из нее все потаенные страхи.
– И почему мне кажется, что вы хотите услышать от меня сомнения?
Слова Киллиана прозвучали резче, чем он планировал. Бенедикт снисходительно улыбнулся.
– Сочти меня мнительным, но я действительно жду их. И, если они имеются, надеюсь услышать их до того, как стану просить Карла официально выписать тебя из Олсада и причислить к моей команде. Не хочу выглядеть идиотом в его глазах.
Киллиан удивился, услышав это.
– Я не думал, что с вашим положением требуется официальное разрешение, чтобы причислить меня к своей команде, – пробормотал он.
– Ты приписываешь мне слишком много полномочий, которых у меня нет, – от души рассмеялся Бенедикт. – Думаешь, я могу просто явиться в любое отделение и забрать в свою команду, кого мне вздумается?
Киллиан неловко поджал губы.
– Честно говоря, так я и думал…
– Вынужден тебя разочаровать, – вздохнул Бенедикт.
– А как же тогда к вам присоединились Иммар и Ренард?
– Иммар поступил на службу в Крон в шестьдесят девятом. Я тогда вернулся в головное отделение с годовым отчетом, и Иммар изъявил желание отправиться со мной, потому что услышал о моих похождениях от других жрецов. Карл разрешил, и я взял его с собой. Ренард примкнул к нашей команде чуть позже. Я встретил его в Ильме в семьдесят третьем. Мы с Иммаром были во Флацдере проездом. Местные жрецы, наслышанные о моих делах и громких речах на помостах, предложили мне провести допрос пойманного данталли, а после и казнь. Я согласился. Когда уже шел в подвал к пленнику, я услышал спор старшего жреца с Ренардом. Старший упомянул его изъян и заявил, что слабость дознавателя будет для монстра лишним поводом