– И еще выгорело два квартала и церковь святой Изолы? – спросил Друд.
– Откуда вы знаете?
– Нам учитель в школе читал из газеты.
– Да, сгорели два квартала и церковь, но мы их не увидим, так как поедем по другой улице.
– А почему, если я буду расспрашивать об этом, то нанесу вред вашему деду?
– Потому что кто-нибудь может донести в тайную полицию, и власти захотят проверить, не является ли он сторонником объединения с Северными провинциями?
–А он является их сторонником?
–Дед старается держаться вне политики, но ведь злые языки могут наговорить что угодно. Кроме того, у него могут найти вас, господин Дэвид-Рудольф Шанталь. Зачем ему неприятности?
Последний довод показался Друду самым убедительным и заставил его замолчать.
Между тем карета выехала за черту города и перестала трястись, так как мостовые остались позади. Перед глазами юношей раскинулся песчаный пляж. Береговая линия описывала полукруг, открывая живописный вид на порт и панораму города. Вдоль кромки воды гуляли горожане. Юноши покинули карету и присоединились к гуляющим.
Друда не нужно было уговаривать рассказывать. Он настолько восхищался своим новым знакомым, что готов был сделать что угодно, только бы ему понравиться. Местами он слегка привирал, стараясь изобразить своё поведение в более привлекательном свете. В частности, он расписал, будто пить вино для него – пара пустяков, а Подлеру и Бертену удалось совладать с ним лишь подсыпав чего-то усыпляющего. Друд полагал, что такие усовершенствования в рассказе придают ему как главному герою больше интереса. Осе не останавливал мальчика, давая ему выговориться. Это вызвало Шанталя на ещё большую откровенность. Он в подробностях рассказал о школе, о Мерее и их совместных походах в город. Правда, случай в картёжном притоне получил новую версию, в которой посрамлённым оказался не рассказчик, а сами шулеры. В новой версии Друд дал полную свободу чувству мести и заметил, что далеко зашёл, лишь увидев, что глаза Осе смеются.
– Так оно и было, честное слово, – сказал он, краснея.
– Возможно. Просто мне не приходилось переживать ничего подобного, а потому ваш рассказ местами кажется мне просто невероятным, – улыбнулся Осе так просто и открыто, что у Друда отлегло от сердца.
– Например, я не могу пить вино в таких количествах, как вы, – продолжил Ланселин. – Шесть бутылок за раз достаточно, чтобы уже через час я оказался под столом, и не ручаюсь, что остался бы в живых на следующее утро.
– Ну, пожалуй, здесь я преувеличил, – признался мальчик, подавленный честностью своего нового друга. – Мне достаточно и трёх бутылок, чтобы свалиться под стол, и даже двух хватит…Да что там, мне и одной много…
– Ваш отец часто позволял вам пить вино в больших количествах? – поинтересовался Осе.
– Нет, он вообще запрещал мне пить больше четверти стакана, да и то по праздникам, – сказал Друд, почувствовав недовольство в голосе Ланселина. – Да я и не напивался