–Что за бабьи сказки, Борд? Успокойся. Если появится сторожевой корабль, я первым отделаюсь от нежелательных свидетелей. Пойдём лучше посмотрим, жив ли он, а то, быть может, твои опасения и вовсе напрасны?
Они подошли к Друду, и капитан ногой перевернул его лицом вверх.
–Жив, голубчик, – констатировал Бертен. – Дай–ка развяжу верёвку, а то, как бы не повредить товар.
Когда они отошли, Друд ещё долго не мог пошевелиться, но потом собрал все силы и отполз к борту. Сведения о том, что начавшаяся война между Северными и Южными провинциями не дала запастись Бертену грузом в Анистине и вынуждает его плыть в Ленхорленс, нисколько не взволновала его. На Друда напало какое-то отупение. Его сознание усваивало факты, но не вызывало к жизни никаких эмоций, кроме страха и облегчения, связанных с угрозой для жизни и исчезновением её.
Холодные порывы ветра налетали всё чаще, делались всё резче. В небе клубились и сталкивались напоённые дождём серые облака. Матросы на реях по приказанию боцмана убрали часть парусов. Шхуну швыряло из стороны в сторону. Через борт перелетали брызги воды. Друд поднялся и, держась за канаты, протянутые вдоль бортов, добрался до кормовой пристройки и лёг на брошенную на пол дерюгу, на которой обычно спал. Кроме него там находился старый кок. Он перебирал бобы в чашке и бормотал сам себе под нос:
–Я ему сказал: «Не будет счастья без Библии». А Браси грозил, что все мы сгорим в преисподней. В преисподней холодно. Тёмная–тёмная вода… Тонешь – и нет никакого дна…
Ночью ветер разошёлся не на шутку. Он выл, обдавая всё вокруг своим ледяным дыханием. Шхуна жалобно скрипела, то проваливаясь в водяные ямы, то взбираясь на гребни волн, перебрасывавших её друг другу, словно игрушку. Всякий раз, когда «Теутберга» падала вниз, Друд думал, что сейчас её раздавит нависавшая сверху гора тёмной воды, но в следующий момент под кораблём вырастала другая волна, которая снова поднимала его, чтобы швырнуть своей соседке.
На смену беззвёздной ночи пришёл сумрачный день. Тучи в небе громоздились друг на друга. В море вздымались пенистые валы. Ветер не только не утих, но стал ещё злее. Он нападал на корабль то сзади, то с восточного борта. Под его напором «Теутберга» сотрясалась и так отчаянно скрипела, что, казалось, вот-вот развалится.
Друд провёл весь день, завернувшись в дерюгу, поджав босые ноги и дрожа от холода. Кок продолжал сидеть на лавке в углу и бормотал по обыкновению. Судя по всему, разум его мутился всё более и более.
– Сатана протащит нас под килем не единожды, – бубнил он. – От ракушек, покрывающих дно его корабля, останутся на спине красные раны. Браси пришёл и сказал: «Темно в преисподней, а я не подниму даже свечки, чтобы согреть вас во мраке и адском холоде». Я сам видел Браси. На спине у него отпечаток руки Бертена, ведь это он столкнул его в воду. Он так и сказал: «Все вы будете прокляты…»
Ближе к вечеру на юге был замечен неизвестный корабль, однако спустившаяся непроглядная ночь скрыла его. Небо грозно рокотало, потом