серой пеной
Над окопами висит,
Ночью гильза
«песни» пела,
А теперь сопит, сипит.
В рыжих пятнах
гимнастёрка,
Прикоптил, не повезло.
А в лесу трещит тетёрка
Маскировкам
всем назло!
Ночью ухают снаряды,
Будят крики:
«Берегись!..»
Мало спим и то
«вприсядку»,
Но зато весна
и жизнь!
Мне вчера ромашки снились,
Что тебе до свадьбы рвал,
С ними уплывал за сыном
Сквозь сгоревший чернотал…
Жди!
Победа
уже скоро!
Пол-Европы
позади…»
Написал,
подумал,
скомкал,
Автомат
перекрестил.
Отряхнул с пилотки
сажу,
И шагнул
из блиндажа…
Позже бабушка
покажет:
Вот, в Берлине
нам писал…
Выжили
всего…
три слова:
«Ждите!
Кончилась
война!..»
Остальное всё
в осколках —
Строчки,
фото,
ордена…»
В окопе
Вчера
в заброшенном окопе,
Где пыль, патроны, лопухи…
Нашёл укрытую осколком
Тетрадку в клетку,
в ней – стихи.
Из них не стёрли даже годы
Две недописанных строки:
«Родная, как у вас погода?
У нас атака, дождь, дожди… сь…»
А рядом,
в выжженной воронке,
Где молят небо лопухи,
Разбиты пулей и осколком
Признанье в гильзе – три строки:
«Прости, что я тебе не верил,
Вернусь, пока я жив, пойму!
Приму, прошу, верни, верну… сь».
Над ними
стынут чёрным клином,
Годами свиты взрывом в жгут,
Две черноплодные рябины
И плачут ягоды:
«Не ждут!
Там сожжены они, распяты.
Они, убитые войной…
Они, хотя и не солдаты,
Вслед за тобой,
за ним, за…
Ой!»
Не принять… Не понять… Не отринуть…
Не принять…
Не понять…
Не отринуть…
Звёзды гильзами падают в гать,
А луна,
обжигая рябину,
Льётся раненный тополь обнять…
На осколках