Пушки в цветах.
Моё горе!
А он вдали
Умирал в холодном,
Чужом Париже.
Шопен, склонившись над клавесином,
Переживал последнюю зиму.
Моё горе!
И нет его!
Листья падают.
Всё возвращается…
Мирозданье в сердце качается.
Вот-вот рухнет. И нет его!
Капель
Ты сказал, что приедешь весной.
А весна уж пришла.
Разве ты не заметил?
Разбудила сегодня меня
Рано утром,
А может быть, на рассвете
Капель.
На часы не взглянула я,
Потому что была капель.
Только одна она.
Капель!
Я стояла в прохладном сумраке
У окна
И смотрела, как, истончаясь, падала
Струйка:
С крыши стекала вода.
Она была очень тонкая,
Может, самая тонкая из всех тончайших.
И как же боялась я,
Что она вдруг прервётся,
Кончится,
Словно защитить эта струйка могла
Меня от несчастия.
Закрывались от страха мои глаза,
И тогда,
Напряжённо вытянувшись,
Вставала на цыпочки я
И осторожно прислушивалась…
Но она всё текла,
Текла
С нашей коричневой крыши.
Ветер губы свои
Прижимал
К ее губам.
А она всё смеялась
И танцевала
В его руках
Свой загадочный,
Звонкий танец.
Капель!
Лужица-одноглазка,
Которая только что родилась,
Недоумённо таращила
Прозрачный свой глаз
На льдинки и на снега,
Что безропотно таяли.
Но почему
В это утро
Мои глаза
Стали печальными?
Плач собаки
О тебе вспоминаю
Снова.
Снова думаю о тебе.
О дороге,
О бездорожье
И о судьбе.
Хоть сильный ветер,
Окно открыто.
И наплывает,
Словно издалека,
Какой-то скорбный,
Какой-то дикий,
Протяжный вой
Соседского пса.
Туман в глазах,
А потом —
Вдруг
Слёзы.
О чём?
О ком?
Если б знать…
Орга́ном душу мою тревожит
Этой собаки плач.
Как горе слышно!
Как горе видно!
А он уехал давным-давно.
И писем ей
Он не пишет тоже.
И кто-то новый
Бросает сахар в окно.
Птица
Прилетает