Я тебе подам,
Как рюмку водки, —
Жизнь хмельная
Опоила нас тоской.
Мы с тобою проиграли одинаково.
Всё на карту,
Пыль из-под копыт в лицо!
Торопился ты,
А я
Не плакала.
Мы простились. Вот и хорошо.
Годы, годы
Пролетели журавлями.
Выцвели и вылиняли облака.
Мы с тобою небо потеряли.
Небо голубое.
Навсегда.
Ну, и что же?
С Богом! С Богом!
Не о чем жалеть и вспоминать.
Подарил ты мне на память Голана.
Сколько мне ночей ещё не спать?
Грусть Влтавы
Не уехать, не простить и не забыть.
Быть другой. Другому тоже быть.
Звать другую будешь – всё равно,
Твои губы сохранят моё вино.
Ей в глаза смотреть ты станешь,
В омуте зрачка
Не утопишь,
Ты не сможешь
Утопить меня.
Васильки и ночи тёмные,
И речную гладь,
Кочегара незнакомого
Золотую прядь,
Грусть Влтавы,
Юности мечты,
Пражские органы
Не забудешь ты.
Словно утки серые,
Мои утушки,
Они будут плыть по воде,
По коричневой влтавской воде.
Не уехать, не простить и не забыть.
Что тут делать? Как тут быть?
Ты не справишься с собой.
Быть другому. Быть другой.
Только руки сохранят твои меня,
Отруби их, чтоб убить меня!
Только в памяти я буду оживать,
И тебе придётся всё это скрывать.
Милый мой, но что сказать тебе?
Новых слов ещё не знаю я…
О, Влтава, грустная река!
Мои утки прилетят к тебе издалека.
Птице, плакавшей у окна
Не плачь, не жалкуй!
Грустно так не воркуй…
Посиди, помолчи —
На меня посмотри;
Всё стихает в ночи,
Свои слёзы утри.
Все дороги к отлёту открыты.
Улетишь и забудешь меня.
Я останусь, ни в чём тебя не виня;
Мои думы слезами омыты.
Не плачь, не жалкуй!
Грустно так не воркуй…
Час прощанья настал:
Дождь хлестать перестал,
Да и сердце моё уж смирилось,
Грусть-тоска в дожде растворилась.
Полетишь в дальний край,
За синий Дунай,
Обо мне не жалей —
И не вспоминай!
Не плачь, не жалкуй!
Грустно так не воркуй…
Прощай!
Шиповник
«Моё горе…» —
Писал Шопен
На письмах Марии Водзиньской.
Моё горе!
Стрелял