Кровь тихой мелодией двинулась по сосудам, мягко толкнулась в сердце. Несколько напряженных мгновений оно молчало, собирая мелкие ручейки, очищенной от примесей, крови в большую, однородную по составу реку. Когда были заполнены эти животворящие пути, Сердце неспешно совершило свой первый удар, словно пробуя его на вкус. А затем и второй, более уверенный и громкий…. У Елены пересохло во рту. Она со стоном прислонилась к медицинской стойке, не в силах молча справиться со страшным напряжением, которое сейчас испытывала. Она вслушивалась во внутреннюю симфонию, выдаваемую организмом. И слышала нестройные звуки, пусть и целостных органов…. Не хватало мощного дирижера, и неудивительно – мозг был полностью отключен! Елена удалила из него лишнюю влагу, скопившуюся в результате клинической смерти организма. Наполнила весь объем драгоценного вещества смесью энергий… И мозг ожил, засверкал мириадами огней, подобно Вселенной! Но, эта работа была направлена в совершенно другое русло, вне распростертого тела, где каждый орган нуждался в его непосредственной команде. Мозг Богдана работал на иную сферу жизни и деятельности, которая находилась где-то очень и очень далеко… Ситуация становилась критической! Елена, медленно и точно, чтобы не нарушить того, чего уже смогла добиться, вставила энергетический мост в устье легочной артерии. Теперь вся работа легких зависела от него. Ее напряженный слух различил еле слышные скрипящие и гудящие звуки наполнения легких долгожданным кислородом; секунды ожидания растянулись на века, эмоциональная нагрузка возрастала. И поэтому, когда произошел первый долгожданный вздох, на глазах реаниматора заблестели, неожиданные ею самой, слезы. Несколько вздохов прояснили общую картину. Состояние организма было пограничным – здесь, на Земле, его называли комой. Елена внимательно всматривалась в лицо лежащего перед ней Богдана. Землистый цвет лица исчез, как и синюшные губы. Все казалось нормальным, и симфония отлаженной работы органов уверенно звучала в организме. Но слух невольно резало слишком правильное и скучное построение звуков. В них не было этих прекрасных взлетов и падений тональностей, этих великолепных аккордов, эмоционально утверждающих каждую предыдущую ноту, каждый будущий звук…. Полу прикрытые глаза Богдана не блестели под густыми ресницами, бросающими тень на осунувшиеся скулы. Эти глаза были обращены внутрь себя. Елена поняла, что душа его уже далеко, в неведомых далях тонких полевых структур. И когда она, что-то накопив или, наоборот, растеряв, воссоединится с телом, оставалось абсолютно неясным, никак не прогнозируемым процессом. Слишком сложные ментальные и личностные факторы оказываются задействованы в единении души и тела…. Это в далеком будущем люди уже научились по состоянию тонкой душевной субстанции определять все, вплоть до облика того человека, которому она принадлежала при его жизни.
Елена медленно вышла из реанимационного блока. К ожидающим ее людям. Жуков сидел,
