Однако недолго вела её сбивчивая, нерешительная тропка, вдруг за деревьями показался высокий-высокий, большой-пребольшой коттедж, или вилла, вернее будет сказать. Нелл ускорила шаг. Вскоре её взору предстал большой двухэтажный дом. Снаружи казалось, что он необитаем. Нелл подошла, и, взявшись за весьма и весьма старомодное кольцо на двери, несколько раз постучала. Тишина. Постучала ещё. Вновь – ни звука, ни голоса. Пожав плечами, она уже было отвернулась, чтобы уйти, как вдруг, за дверью послышалось какое-то шевеление, и вот петли заскрипели, и дверь отворила вполне опрятная, миловидная служанка. На вид ей было лет около тридцати, её бледное лицо обрамляли тёмно-русые волосы, зачёсанные на пробор посредине, её тёмные глаза смотрели недоверчиво, но вежливо, а губы сложились в весьма приятной, однако сдержанной, полуулыбке. Высокая и стройная, в белом переднике, как и полагалось горничным, она осведомилась, кто таков будет гость и какова цель его посещения.
– Моя фамилия Рауш, Нелл Теодор Рауш. Я здесь по делам, в Зельтзамдорфе, однако ночью на мою карету напали, пришлось добираться пешком, – коротко и ясно сочинила душераздирающую легенду Нелл. В глазах служанки отразилось недоверие.
– Вы, без сопровождения.. ведёте.. дела? – чуть ли не смеясь, ответила она. Смешок всё же прорвался, что заставило её покраснеть и опустить глаза. Такое замешательство сыграло Нелл на руку, и она продолжила.
– Кто Ваш хозяин? Хозяин поместья?
– Хозяйка, – тихо поправила горничная.
– Вот видите… – однако мысль так и не была договорена, а разговор перетёк в более предметное русло. – Мне хотелось бы видеть хозяйку.
Ничего не ответив, служанка, опустив глаза, присела и отошла, пропуская нежданного и незваного гостя. Войдя, Нелл оказалась в весьма и весьма просторной гостиной, лишь высоко подняв голову, она смогла охватить взглядом её всю. То была довольно большая, простая комната, но что-то всё же выдавало состоятельность её владельцев, во всей обстановке чувствовалась нота некоторого шика и лоска, который был тщательно сокрыт за маской ложной скромности. Или не ложной?.. Тссс… Ведь я уже слышу шаги хозяйки!
По лестнице, навстречу вошедшему путнику, спускалась леди, высокая и статная, лет ей было около тридцати. Одета она была в тёплое твидовое платье зелёного цвета, почти изумрудного, что ещё ярче оттеняло её бледность. Светлые, пшеничного цвета волосы были высоко убраны, и взору открывалась изящная длинная шея. Лицо её, слишком красивое, настолько, что виднелось даже нечто пугающее в столь идеальной красоте, было настолько напудрено, что никак нельзя было разглядеть природную его веснушчатость, а оттого, и некогда бывалую простоту, закрытую теперь почти недвижимой, идеальной, аристократичной маской, – в той леди, в этой чопорной знатной даме не было теперь и следа былой непосредственности