Наконец, ужин был окончен, и я, сославшись на усталость направилась в нашу с Валькой комнату. Подруга явилась следом минут через двадцать. Надо полагать, со стола убирала. Уселась на кровати, сложив ноги калачиком, и зашептала:
– Ну… Рассказывай…
Я попробовала (так, на всякий случай. А вдруг, что называется, прокатит) от нее отмахнуться, прикинувшись дурочкой:
– Чего рассказывать? – Сделала я удивленно-честные глаза. – Целый день промоталась, устала. Вот, кострище нашла… А чего еще?
Ну, это я, конечно, зря… Вальку на такой мякине не проведешь. Она нахмурилась и обиженно проговорила:
– Ты дурака-то валять, завязывай… Тут, как говорится, раньше сядешь – раньше выйдешь. Быстрее расскажешь – быстрее спать ляжешь, это если по нашему случаю. Ну…?
Разумеется, я ей рассказала. И про замок, и про чужаков, ну и, конечно, про свои наблюдения и догадки. Валентина слушала внимательно, вдумчиво, не перебивая. А когда я закончила свою речь словами, что надо бы спуститься в подземный ход и проверить, сразу засуетилась:
– Сейчас пойдем?
Я тяжело вздохнула:
– Думаю, сегодня надо. Только, дождемся, когда дядя Слава спать уйдет. Ни к чему его зря тревожить.
Валька деловито кивнула головой, и призадумалась. А потом, принялась рассуждать:
– Если ты говоришь, что эти непонятные граждане явились сюда неспроста, то зачем тогда? Про Веревкинский клад, в смысле, про то, что эти бандюганы его нашли, ведь никто кроме нас и не знает. Я даже Кольше ничего не говорила. Когда они разговаривали между собой, то только мы это и слышали. А Егор в это время был в отключке. Холодов отпадает. Он теперь овощ, а овощам разговаривать не полагается. А Лютов… Я не думаю, что он бы стал на суде про этот клад всем докладывать. Зачем ему? Сидел он в спецтюрьме, ну для тех, кто из органов, да к тому же, еще и в одиночке, как особо опасный. Мне Кольша рассказывал. А потом его шлепнули. Сама знаешь, на нем грехов, как блох на собаке. За такое одного раза убить недостаточно. Так что, Стылый тоже отпадает. И что у нас выходит? Зачем тогда эти приперлись? – И она уставилась на меня, словно ожидая, что я ей все секреты и тайны враз поведаю.
Но, поскольку, этот вопрос и меня мучал, я проговорила задумчиво, озвучивая то, в чем сама себе признаться не хотела:
– Понимаешь, что еще меня насторожило… Борзовый мыс – это же место недалеко от того выхода, где мы с тобой тогда выбрались. Меня это настораживает. Хотя, внятных причин для конкретных опасений я пока не вижу. Про этот выход, да и вообще, про все наши находки и мытарства никто и не знает. Даже Колька не спрашивал, как нам удалось тогда выбраться. Удалось – и слава Богу, как говорится. А потом, мне интуиция подсказывает, что не зря, ох, не зря они сюда притащились. Завтра попробую дозвониться до конторы, поговорить с директором. Разрешающую бумагу-пропуск он им подписывал. Может чего и выясню. А теперь, давай готовиться. Нужно достать фонарь. Надеюсь, дядя Слава его на кухне оставил.
Валька еще посидела некоторое время в задумчивости, а потом, кивнув головой, спрыгнула с кровати, и осторожно,