Не слезая с седла, достала карту и принялась рассматривать ее, ища ориентиры пробных площадей, которые мне предстояло обследовать. Убедившись, что еду правильным курсом, направила лошадь вдоль берега. Решила начать с дальних, а третью осмотреть уже на возврате домой, если, конечно, успею. А не успею – не велика печаль, завтра доделаю. Мне на эту работу было отпущено три дня, и я надеялась все успеть за этот срок. Еще два часа ушли на то, чтобы добраться до первой площади. Быстро сделав замеры и записав их в свой блокнот, отправилась на вторую.
К третьей площади, самой ближней от деревни, я подъезжала уже в густых сумерках. И меня вдруг осенило. Ведь третья-то площадь расположена как раз недалеко от того места, где мы в прошлый раз выбрались с Валентиной из потайного хода! И это обстоятельство меня почему-то насторожило. Хотя, с чего бы? На меня опять нахлынули воспоминания: овальный зал с возвышением в виде небольшого трона, поблекшие фрески на стенах, ряды сундуков, покрытые толстым слоем пыли, скопившейся там не за одно столетие, печати на них в виде филина, расправившего крылья, а еще, показавшийся нам таким долгим путь на волю по извилистым коридорам, сложенным с большим мастерством из серого гранитного камня. Нет… Наверное мне теперь от этого не избавиться до конца моей жизни. Да и разве можно ТАКОЕ забыть?!
Будто отвечая на мои мысли, тихонько всхрапнула Ярка и сразу же, сбавила шаг, останавливаясь. Это было несколько странно. Я склонилась к голове лошади и, поглаживая ее по гладкой шерсти, принялась уговаривать:
– Ты чего, родная? Может зверя чуешь? Так если даже и волки, то ты для них сейчас не добыча. Вон в лесу сколько дичи помельче водится! И опять же… Я с тобой, и тебя в обиду никому не дам…
Моими словами лошадь не впечатлилась, а продолжала мотать головой, фыркать, и при этом, отказываясь двигаться дальше. Такое поведение лошади должно было что-то означать. Я внимательно прислушалась к окружающим звукам. Ничего необычного. И тут я почувствовала запах дыма. Лето стояло сухое и дым в лесу мог означать только одно – пожар! Худшего бедствия себе представить было невозможно! Я сдавила бока кобылки, понуждая ее идти вперед. Ярка помотала головой, поупиралась немного, но ослушаться не посмела. Она, как и все живое в лесу, чувствовала опасность задолго до того, как ее могли почувствовать люди. И все ее инстинкты противились тому, чтобы идти навстречу этой опасности. Но она уже была достаточно привязана к человеку, чтобы сопротивляться его воле. Нехотя она сдвинулась с места, постепенно набирая темп.
У меня