Может он сам себе бросил гранату в окно, потому что ему сильно наступили на горло. Какое-то время Абабков скрывался, его разыскивал Горох, знатный «дядя Степа» из ЖДовского райотдела.
Нашли Андрюшу выпавшим из окна восьмого этажа неизвестной квартиры. Чья квартира, как он туда попал, осталось тайной. Вот такой шаг в вечность.
Абабков Петрову пришелся к слову как пример творческой ранимости. А может, и не к слову, все это подсознание. Потому что этот пистолет ему подогнал Абабков. Андрюха в последнее время проникся оружием, видимо, придавили обстоятельства.
Иванов не такой. Зачем ему пистолет? Может, пишет картину и нужен в натуре, он же художник.
Петров любил пейзажи, простые стройные леса, тихие речки, русскую прелесть, которую начинаешь любить после пятидесяти как тоску по детству. У Васи не было абстракционизма или сюрреализма.
Сальвадора Дали не подаришь бывшему министру сельского хозяйства Назарчуку. С Григоричем у Петрова были дела через его помощника Русю. Тот ворочал делами бывшего министра дай Бог с какой скоростью.
– Жизнь крутит бывшими. – Петрову бы играть в вестернах, иногда из него сыпались фразы в стиле киноковбоев.
В партию он не вступил, но с местными депутатами знался. Из последнего набора знал половину, на остальных легко мог собрать бумаги. Только кому нужны депутаты, кто такой малыш Молотов. А младший Степур – это сила, а Боцман – восьмой созыв при делах, с таким приятно вести дело. Но закрыли Боцмана. Какие дела у зоопарка в думе, льву мяса не докладывают? Зачем директор зооуголка протирать там рукава модного пиджака?
Политику Петров не любил, но знал много. Так сложилось, что дела завязывались на депутатов, приходилось вникать, тем более, у некоторых депутатов ноги росли из комсомола. Бывших комсомольцев не бывает – это вам любой чекист скажет. Поэтому друзей у Петрова не было, были деловые контакты.
Была одна компания, которую он уважал. Еще в институте они начали играть в покер. Парни были историками. Вот уже тридцать лет они по пятницам играли в карты и пили пиво. Пиво брал Гросс. Последние тридцать лет у него все шло неплохо, дело развивалось. С Москвой он договорился, а на местном рынке у него не было конкурентов. Собирались у него в офисе, все знали, кто на что способен и сколько выпьет. Играли без денег. Это и спасало компанию.
Последние годы стали собираться редко, хорошо если раз в месяц, а то и реже, старели, и дела не давали.
Гросс вдруг занялся сыроварением. Всем известно, что их край не только житница, но и сырница. Сыра делают много, но он магазинный. А у Гросса сыр отменный – козий