– Это не ради тебя, – тихо сказал он. – А ради человека, который знал, что такое честь и родной дом. Знал, что нельзя намеренно причинять боль людям, которые его любят.
Мьюринн в упор посмотрела на Джета.
– Ты до сих пор меня ненавидишь?
Оконные стекла подрагивали от порывов ветра. Дождь неистово барабанил по ним.
– Я ненавижу то, что ты, Мьюринн, сделала с людьми, которые тебя любили.
Джет с тихим стуком, от которого, однако, содрогнулось все ее тело, закрыл за собой громоздкую дубовую дверь.
Мьюринн тяжело опустилась на стул у кухонного стола и зарылась лицом в ладони. Знай она, что будет так тяжело снова видеть его, то никогда бы не вернулась.
Если бы Джет знал, через что она прошла с тех пор, как покинула Сэйв-Харбор! Он понятия не имел, во что ей тогда обошелся его ультиматум… Во что он обошелся им обоим.
Наверно, ей следовало сказать юристу, чтобы тот просто кого-то нанял – кого угодно, кто взял бы на себя дела издательского дома «Сэйв-Харбор» и дал объявление, что компания в течение двенадцати месяцев будет выставлена на продажу.
Но в то же время в глубине души Мьюринн знала: Гас хотел, чтобы она вернулась. Иначе зачем он настоял, чтобы ей вместе с условиями его завещания вручили компас? Она сообщила деду, что беременна и будет рожать одна. Возможно, он пытался указать ей дорогу домой, напомнить, где находятся корни ее семьи.
Услышав скрежет шин на подъездной дорожке, Мьюринн быстро потерла руками лицо, убеждая себя, что все будет в порядке; она больше не будет заперта здесь, как раньше. Если что-то пойдет не так, она в любое время, еще до истечения двенадцати месяцев, может вернуться в Нью-Йорк и нанять издателя. Сейчас она была здесь хозяйкой.
Убрав с лица выбившиеся пряди волос, Мьюринн поправила свитер и пошла встречать полицию.
– Это точно шалили подростки, – сказал офицер Тед Гейдж, глядя на разбросанные под столом бумаги. Он стоял, небрежно засунув за ремень большие пальцы. – Случаи вандализма во время летних каникул – обычное дело! – Его взгляд скользнул по комнате. – Сорванцы наверняка думали, что дом Гаса все еще пустует.
– То есть вы не пришлете сюда криминалистов или кого-то в этом роде? – спросила Мьюринн с порога.
Детектив пожал плечами.
– Такое бывает только в кино! Мы снимаем отпечатки пальцев только при крупных преступлениях. А если ничего не украдено…
– Может, и украдено. Я понятия не имею, – перебила его Мьюринн.
– Для ребенка это довольно большой след, Гейдж, – сказал Джет. – Я бы сказал, что это двенадцатый размер.
– Я могу показать вам нескольких подростков с таким размером ноги, – сказал детектив, не вынимая изо рта жевательную резинку.
– Почему бы вам не выяснить, сможете ли вы сопоставить одного из них с этим следом?
– Это непозволительная трата времени и ресурсов криминалистической лаборатории, если речь идет всего лишь о хулиганстве или вандализме.
Гейдж