Остаток рабочего дня тянулся долго. Погружённый в свои мысли, я работал практически на автомате, даже не помню, кому я звонил и какие документы подписывал. Придя домой, я какое-то время пытался заниматься домашними делами, но раздрай в мыслях мешал этому. Навалилась какая-то странная усталость. В конце концов, я махнул на всё рукой и отправился спать. Заснул я на удивление легко.
4
Опасность я почувствовал буквально спиной. Интуиция не раз спасала мне жизнь, поэтому я пригнулся и скатился с лавки, на которой сидел. И не зря: кувшин из-под вина, летевший мне в голову, разбился о стену. Вскочив на ноги, я обернулся. Затевалась обыкновенная кабацкая пьяная драка. Очень мне не хотелось в ней участвовать, но и избежать уже не получалось. На меня надвигались трое парней: один с ножом и двое с дубинками. Очевидно, в общей суматохе они рассчитывали поживиться моим кошельком.
В таких ситуациях я привык не раздумывать, а доверять чутью, потому и жив до сих пор. Не мешкая, я обнажил свой испытанный меч. Первым на меня бросился парень с ножом и тут же упал, пронзенный насквозь. Минутой позже я обездвижил оставшихся двоих. Пьяная толпа, сперва разрозненная, теперь решила объединиться против общего противника и стала медленно меня окружать. Я поспешил стать спиной к стене и приготовился защищаться. Однако, на моё везение, в таверне появилась стража и утихомирила буйных посетителей. Не желая проблем ещё и с властями, я положил меч на пол и развёл руки в стороны, демонстрируя, что сдаюсь.
Вскоре меня доставили к местному судье. Он долго задавал какие-то общие вопросы, хотя было видно, что ему плевать на то, сколько пьяниц зарезали в кабаке в не самом благополучном районе города, а потом как бы невзначай спросил:
– Чем занимаешься?
– Я зарабатываю на жизнь своим оружием и своим умением.
– Наёмник? – как-то презрительно проговорил судья, – готов на всё ради выгоды?
– Все солдаты такие, просто наёмники честнее: мы не скрываем это.
– А что делаешь в Кенории?
– Я здесь проездом, возвращаюсь домой с Аргалудской кампании.
Судья взглянул на меня с уважением. Ещё бы. Вести о той мясорубке докатились и до этих мест, а выжить в ней удалось отнюдь не многим.
– Скажу тебе прямо – дела твои плохи, и я могу сделать их ещё хуже. Но вижу, что парень ты крепкий и можешь мне кое в чём помочь. Справишься – получишь свободу и беспрепятственно покинешь Кенорию, даже что-то заработаешь.
– И что я должен буду сделать? – со вздохом спросил я. Не нравился мне этот разговор.
Судья помедлил и заговорил:
– Три дня назад у меня похитили дочь. Сперва я думал, что это месть дружков одного из тех, кого я осудил и стоит ждать каких-то требований, но никто не вышел со мной на связь. Стражники день и ночь рыщут по всей округе, но всё, что удалось узнать – это то, что увёз её всадник с руной Альгиз на плаще, и уехал куда-то на запад из города.
Услыхав про руну, я едва не присвистнул