– М-да, совсем забыла. Ну, ничего. Как помоешься, зайдёшь ко мне в кабинет, я дам тебе свечу. Как хочешь, а дюжину воротничков надо за три дня сработать. Поняла меня?
– Да, – пискнула я и принялась за работу.
Мамаша проверила работу у всех девочек. Кого-то похвалила, кому-то отвесила подзатыльник и, довольная собой, вышла из столовой…
На ужин подали опять жидкий луковый суп и по ломтю чёрного хлеба. Напиток, отдалённо напоминающий кофе, и молоко для двух младших ребят.
Я была голодна, поэтому быстро съела свою порцию, как и мальчишки, не обращая внимания на то, что Колин больно пинал меня ногой под столом, чтобы я ему отдала, как всегда, часть своего хлеба. Пусть лучше побьёт меня потом, но я наемся сегодня.
Лили поделила свой кусок хлеба между тремя старшими мальчишками, съев только суп. А я сидела, потягивая тёплый, не очень вкусный напиток и вглядываясь в лица мальчишек, пытаясь исподтишка разгадать свою ночную загадку.
Но подумать как следует не получилось. Лили встала, оставила двух дежурных мальчиков убирать со стола, а девочек отправила за чистыми вещами для купания.
* * *
В моечной сегодня было так жарко натоплено, так хорошо, что не хотелось выходить из неё. Девочки набрали из большой бадьи горячую воду в тазы и, помогая друг другу тереть спины и промывать тем, кто младше, головы, весело переговаривались и брызгались. Банный день любили все. Тут и отдохнёшь, и вымоешься, и поговоришь вдоволь, не боясь мамаши Ожюль, на время забывая о проблемах. Вода уносит наши печали.
После мытья мы обычно стирали своё бельё в тазах и забирали с собой, чтобы развесить сушить на чердаке. Там были натянуты длинные ряды верёвок. Справа сушили своё белье девочки, слева – мальчики. А нижнее бельё обычно прятали сушить под сорочки, чтобы не краснеть друг перед другом. Я выходила из моечной последней, потому что задержалась, помогая со стиркой Эльке, самой младшей из нас. Эльке было десять лет, она многое умела сама, но выжать как следует бельё у неё получилось плохо: ручки были хоть и проворными, но маленькими и слабенькими.
На выходе из моечной уже выстроились мальчишки с чистыми вещами подмышками. Нэль в стороне стоял, держа вещи Ричарда, и хмурился. Роль няньки его бесила. Он с большим удовольствием вернул бы эту обязанность мне, его синие глаза так сверкали, будто это была моя вина.
Я засмотрелась на них и пропустила момент с подножкой. Пришла в себя уже на полу с разбросанным постиранным бельём. Колин отомстил мне за хлеб, которым я не пожелала делиться.
В коридоре стоял хохот мальчишек. Ричард кинулся помочь мне поднять бельё, но лучше бы он этого не делал. Надо же было схватить ему мои панталончики и на вытянутых руках – так, что увидели все, с гордостью подать их мне! Мой маленький рыцарь и не понял,