У причала мазутного терминала стоял танкер. Набегавшись, Алина долго смотрела на его огни, потом спросила, есть ли там люди.
– Конечно есть, – ответил я.
– А им там не страшно? – немного погодя, она добавила: – Взаперти.
– Всякое бывает. Насильно их туда никто не зазывал. Все пришли по собственному желанию, да так там и остались.
На корме появился человек. Он был одет в черный комбинезон, измазанный краской. На рукавах виднелись светоотражатели. На голове сидел каска с широким козырьком, так что пол лица его утопало в густой тени. Человек подошел к борту, поглядел вниз, потом ногой потолкал швартовочный конец и на какое-то время скрылся из виду. Через несколько секунд на корме что-то загудело. Земля под нашими ногами тоже, будто бы, задрожала.
– Что они делают? – спросила девочка.
Я лишь примерно знал, чем занимаются моряки на судне, и ответил первое, что пришло в голову:
– Несут вахту.
– Что такое вахта? – последовал встречный вопрос.
– Чтобы груз был благополучно перевезен из одного порта в другой, за ним нужно присматривать. Вот моряки и присматривают. Я не думаю, что им скучно.
Человек снова появился на корме.
Ослабленный швартовочный конец вытянулся в струну. Корма танкера плотно прижалась к причалу. Через несколько секунд механизмы остановились, и человек растворился в огнях, как привидение.
Мы пошли по берегу в противоположную сторону. Немолодая пара, видимо, достигнув границы пляжа, быстрым шагом двигалась нам навстречу. Подростки все так же веселились только уже впятером. К ним подключились две девочки, и их голоса были слышны за версту по округе.
– Ты часто думаешь о нем? – спросила Алина, когда я начал уставать от мысленной рассеянности. Долго идти молча тоже надоедало.
Голоса подростков остались позади и на какое-то время мы попали в промежуток, где нас никто не слышал.
– О ком? – переспросил я.
– О своем друге.
Волна накинулась на берег и едва не добралась до наших ног.
– Иногда, – ответил я. – А что?
– У тебя дрожат пальцы, – сказала она. – Вот я и подумала, что ты сейчас его вспоминаешь. Или он хочет, чтобы ты его вспоминал.
Я посмотрел на свои руки. Никакого дрожания в пальцах не было, но…
– С каких пор дрожащие пальцы рассказывают, что у человека на уме?
Она крепче взяла меня за руку.
– Я многое могу почувствовать через пальцы. Не знаю, как так получается. Просто чувствую и все.
– Интересно. И что же рассказывают тебе дрожащие пальцы? Прошлое или будущее?
– Все, – сказала девочка. – Как-то раз я коснулась подружки и вдруг почувствовала, что у нее мама при смерти.