Мы сели на скамейку. Я сказал: «Отличное утро, чтобы опоздать на работу». И тогда он спросил, кем я работаю. Это было первое, что он произнес – и тут же смутился от того, что заговорил. Тогда я повторил, что хочу ему помочь. И думаю, что могу. И что ему нет необходимости рассказывать мне всё здесь и сейчас – он может позвонить мне, когда захочет, или когда будет нужна помощь. Я дал ему свою визитку и сделал вид, что ухожу. Но отошёл лишь настолько, чтобы скрыться из виду. Решил понаблюдать за ним, по возможности – узнать, где он живет. Потому что, при всей его кажущейся хрупкости и беззащитности… есть в нём что-то такое… что я не могу понять. Что-то неопределенное, ускользающее – и это меня беспокоит. Это, знаешь… как что-то, что ты видишь боковым зрением, но когда поворачиваешься – то не видишь ничего.
Очень осторожно я наблюдал за ним: он сидел в скверике и ел мороженое; потом пошел в ту сторону, откуда мы приехали – и скрылся в подъезде восьмиэтажного жилого дома. Туда я за ним не пошёл – побоялся, что мы столкнемся в подъезде. Я выждал некоторое время и поехал в офис. – Сайрус взглянул на Джейка. – Что скажешь?
Тот почесал в затылке:
– Чтобы сказать, мне нужно самому его видеть. Но по твоему описанию – да, парнишка занятный. Хотя, может быть, просто обычный чудик.
Гвин пожал плечами:
– Может быть, я ошибаюсь. Но лучше бы это проверить.
– О’кей. Давай займёмся. Но я узнал кое-что и о Майкле Джонсе. Честно, это была идея Флоренс – чтобы я поговорил с ним по душам. Ну… я поговорил. Как мог.
Джейк взглянул на Сайруса исподлобья – тот молча и внимательно слушал.
– Так вот. Майк попал в приют после пожара. А его мать – которую, кстати, зовут Джоанн – похоже, не в себе, и её могли лишить родительских прав, а то и ещё что похуже. Мы можем посмотреть информацию по пожарам двенадцатилетней давности? Поискать похожую семью?
Гвин кивнул, сел за ноутбук и принялся «стучать» по клавиатуре.
Джейк подошёл и заглянул в экран через его плечо. Несколько мгновений спустя пальцы Гвина щелкнули «мышью» в последний раз и замерли. На экране было две фотографии: мальчика лет трех-четырех, светловолосого и сероглазого, и женщины лет за тридцать – светло-медовые волосы и темно-медовые глаза. Не столько красивая, сколько притягательная своей живостью. Но её лицо… Оно не отпускало Джейка, хотя он сам не мог понять, почему. Подписи под фото гласили: Майкл и Джоанн Доэрти.
– Как ты и сказал: