Но вот он окончательно просыпается. Чувствую, как приподнимает голову, подтягивает левую руку, видимо, посмотреть время. Правая у него в любом случае занята. Мной.
Неадекватное веселье захватывает волной. Я та ещё радость, но сейчас тянет рассмеяться.
– Блин, – высказывается тихо.
Пытается вытянуть из-под меня руку, но ЭТО МОЯ ДОБЫЧА. Проще отрубить, чем забрать.
– Полякова, – шепчет, легонько тронув за плечо. – Стася!
Давай, гений. Есть проблема – ищи решение.
И он подвисает, потому что будить меня пришлось бы задействуя больную руку. Которая, кстати, снова начинает ныть.
Ладно, уговорил.
Медленно открываю глаза. С насмешкой, даже не думая строить сонный вид.
– Милый, – шепчу, глядя в расширившиеся зрачки, что оказываются неожиданно близко, – а какого ты делаешь в моей кровати?
Гений зависает, взгляд опускается на мои губы. А потом славный представитель семьи Воскресенских отшатывается – я позволяю, прогнувшись в спине и освобождая конечность. Правда, не ожидаю, что ужас младшенького настолько сильный. Есений отпрыгивает так, что сваливается с того края древней, но двухспалки.
– Покорён и побеждён, – хмыкаю, выглядывая за край.
Воскресенский как раз поднимает недовольный, хмурый взгляд из-под взлохмаченной шевелюры.
– Это моя кровать, – бурчит мрачно.
Садится на полу, а потом одним резким движением оказывается на ногах.
– В квартире два спальных места, и оба здесь. Есть будешь? – он всё-таки поворачивается.
Хотя я была уверена, что так и будет разговаривать спиной.
– А как же благородно уступить даме?
Цепляюсь взглядом за давешний «домик», поднимаю глаза к его лицу. Удивляюсь, что на откровенную провокацию и издевательство он не реагирует. Морщится только, да вздыхает. Словно не он, а я надоевший беспомощный ребёнок. Подросток в худшем из смыслов.
– Я помогу тебе умыться, – качает головой непробиваемый гений.
– Обойдусь, – отвожу взгляд.
И, кажется, повторяюсь.
– Диана сказала, руку нужно максимально беречь. Для скорейшего восстановления.
– Диана, – усмехаюсь. – Милый, ты воспользовался моим состоянием и завёл подружку?
– Если тебе так больше нравится, – в его голосе раздражение. – Но, вообще, Диана хирург. Мы познакомились вчера по чистой случайности, и она согласилась помочь.
– А ты нарасхват, – с кривой усмешкой ловлю его взгляд.
То, с каким чувством он говорит «Диана», дико бесит. До злых мушек перед глазами и желания найти и нагадить.
– Так радуйся, – отвечает в тон, – иначе ты бы ехала в ближайшую травму. А потом общалась с такими же весёлыми как ты ребятами. Они бы тыкали в тебя стволами, а ты язвила в своём любимом стиле.
Кстати, об этом.
– То есть клоуна