Ни запутывай следы —
Слишком долгие лучи
У Созвездия Беды.
Слишком свет неистребим —
От Созвездия Беды!
И рождённые под ним —
Словно Вечные Жиды.
Каждый скукою гоним —
От звезды и до звезды.
Каждый ревностно храним —
Лишь Созвездием Беды.
И на все прорехи их
На сизифовы труды —
Семь заклёпок золотых
У Созвездия Беды!
Ковш колодезной воды,
Струйка дрожи по спине…
И Созвездие Беды
Покровительствует мне.
«Надо всё потерять, чтобы вновь оценить…»
Надо всё потерять, чтобы вновь оценить
Шум листвы и дождя серебристую нить,
Скрип качелей, трамваев трезвон поутру
И на скатерти солнечных бликов игру;
И в воскресном метро путь вдвоём налегке,
У торговки вокзальной черешню в кульке,
И тропу через лес, и безлюдье окрест,
И на даче поленьев берёзовых треск;
Зелень с грядки, из чайных стаканов вино,
И шмеля, залетевшего с гудом в окно,
Из колодца воды леденящей струю,
Шорох платья, усталую нежность твою
И волос, по подушке рассыпанных, прядь —
Чтобы вновь полюбить, надо всё потерять!
«Этот странный мотив – я приеду сюда умирать…»
Этот странный мотив – я приеду сюда умирать.
Коктебельские волны лизнут опустевшие пляжи.
Чья-то тонкая тень на подстилку забытую ляжет,
И горячее время проворно завертится вспять.
Я приеду сюда – где когда-то, мне кажется, жил.
И вдыхал эту соль, эту смесь волхованья и лени.
И полуденный жар обжигал мне ступни и колени,
И полуденный ангел, как чайка, над пирсом кружил.
Я приеду сюда, где шашлычный языческий дух
Пропитал черноусых жрецов, раздувающих угли,
Где, карабкаясь вверх, извиваются улочки-угри,
И угрюмый шарманщик от горького пьянства опух.
Этот странный мотив… Я, должно быть, и не уезжал.
Всё вернулось, как встарь, на глаза навернувшись слезами.
Вот возницы лихие с тяжёлыми едут возами,
Чтоб приморский базар, как встревоженный улей,
жужжал.
Вот стоит в долгополом пальто, чуть ссутулившись, Грин.
Это осень уже, треплет ветер на тумбах афиши.
Остывающим солнцем горят черепичные крыши,
К покосившимся ставням склоняются ветви маслин.
Этот странный мотив… Ты забыл, мой шарманщик, слова.
Я приеду сюда умирать. Будет май или август…
И зажгутся созвездья в ночи, как недремлющий Аргус,
И горячие звёзды посыплются мне в рукава!
«Кто знает – Небо или Ад…»
Кто знает – Небо или Ад
Командуют творцом,
Когда он мнит, что – вне и над,
Когда, смирен лицом,
Он взращивает дивный сад
На собственных костях —
Кто знает, Небо