У меня всё получалось наоборот. Удерживая Мару на диване, я продолжал целовать, поглаживать, раздвигать её бёдра, одновременно сжимал свой уд, чтобы хоть как-то можно было войти. Так, держа свой пестик за корень, я кое-как погрузил его и начал двигаться. Ничего хорошего не происходило. Моя подруга сопротивлялась, почти плакала. Эрекция не приходила, я сникал всё больше и больше и вскоре ретировался.
«Зачем ты это сделал! Я не хотела изменять мужу», – она была очень расстроена. Я обнял её по-дружески, успокаивал, говорил, что это не измена, это продолжение того, что было тогда, раньше, до её замужества. Просто оно смещено во времени. Никакой измены нет!..
Она, молча, ушла. Прошло довольно много времени, месяцы. Она пришла вновь, как обычно, за медицинской помощью. По тогдашнему моему разумению, у неё был ипохондрический невроз, а это лечится регулярным добротным сексом, а это мы могём! Ну и так дальше в логике этой концепции. Я знаю случаи, когда у женщин с неврозами появлялись в жизни любовники, регулярный секс, промискуитет. Но реального долгосрочного избавления от симптомов не наблюдал. Сейчас я не верю, что сексом можно вылечить невроз.
Я не помню, что тогда было в начале, что в середине, но в конце было вот что. Заперев кабинет, я прижал её к двери, начал обцеловывать, запустил руку под юбку, заполз пальчиком в нужное место, дразня и возбуждая плоть. Она отвечала на ласки, очень скупо, больше глубоким, прерывистым дыханием и тихим постаныванием. У меня стоял как фонарный столб. Войти в пещерку оказалось несложно, хотя мы стояли лицом к лицу. Мара оказалась «корольком» или, по-другому, «английской леди». Анатомически вход в жемчужный грот имеет три варианта: ближе к пупку – это тот самый «королёк», соитие доступно даже при сомкнутых бёдрах. Ближе к анусу – это «сиповка» или «шалунья». Здесь оптимальны подходы сзади. Золотая середина – это «ладушка».
Я наяривал с большой страстью, пульсировал, вызывая у неё непривычные ощущения, переходил на тибетскую технику – девять погружений поверхностных коротких, затем один глубокий продолжительный, я хотел взять реванш за предыдущее фиаско, и мне это удалось! Почувствовав приближающийся взрыв, я шепнул ей в ухо: «Тамар, опасно, вдруг залетишь от меня, я выйду», – и стал извлекать верного друга, уже начинавшего истекать. Но Мара сама быстро схватила и ввела его обратно, приняв обильное орошение, долгожданный плод порочной страсти.
Вскоре она ушла, сказав в самом конце, уже после прощания, что придет ещё. Впоследствии, каждый раз, прощаясь, она всегда говорила, что