– А ведь Жан отдал своему фавориту еще и Ангулем, графство Жанны Наваррской; вот причина злости ее сына, – напомнил прево, сорокалетний, лысый, с овальным лицом.
– Не выгораживайте наваррца, – произнес маршал де Вьенн, пожилой, бритый, с квадратным подбородком. – Жанна продала Ангулем; сын не имел на графство никаких прав.
– Как и на корону Франции, – прибавил Гуго, – в погоне за которой он готов лизать пятки заморскому гостю. Вспомните восстание в Нормандии в прошлом году.
– Виной тому первый Валуа. Он отобрал у Жанны Наваррской Шампань, взамен отдав Мортен и Ангулем, который его сын заставил Жанну продать. Что оставалось Карлу Наваррскому, как не затаить зло? Жан Второй удвоил его, оставив зятя[18] без приданого, чем вынудил его искать союза с Эдуардом против Валуа. Без поджога дрова не горят.
– Не первая ошибка Жана и не последняя, – заметил д’Оржемон. – Как и его отец, он боится всех и вся, в первую очередь Карла Наваррского и англичан. Страх вынуждает его примириться с наваррцем, которого он сам же поклялся убить после смерти своего фаворита. Больше того, боясь вторжения англичанина, он едва не подписал мирный договор, где согласен был отдать Эдуарду чуть ли не половину Франции – все завоевания Филиппа Августа и его внука! Благо французы опомнились, да и то не без помощи папы; тот первый понял, какую чудовищную ошибку готов сделать второй Валуа.
– И снова он озлобил Карла Наваррского, когда арестовал его, а друзей его казнил без суда прямо здесь же, в зале, в присутствии дофина, в отместку за убийство фаворита и полагая, что они готовили против него заговор.
Едва прозвучало последнее слово, воцарилось молчание. Сами того не желая, все переглянулись, огляделись, словно сам король или один из его шпионов подслушивал, прячась поблизости. Чувство тревоги невольно охватило заговорщиков. Жан II был неуправляемым, мог взбеситься по поводу и без оного, при слове «заговор» выкатывал глаза, топал ногами и мог приказать немедленно казнить любого, на кого пало подозрение. Все вместе взятое – следствие чего-то незаконного, совершаемого ими, первым и вторым Валуа. Отсюда постоянное беспокойство: возможны притязания на королевское наследство, на трон; первый претендент – Карл Наваррский, внук Людовика Святого, Капетинг, у которого, без конца мнилось Валуа, они отняли трон. Второй – Эдуард III, внук Филиппа IV Красивого. Оба могут отобрать власть; в лучшем случае изгонят, в худшем – казнят. К тому же оба спелись, собираются делить державу. Вот что лихорадило мысли, мешало спокойно жить, есть, спать, заставляло повсюду видеть заговорщиков и безжалостно казнить…
Но все быстро успокоились. Среди них не было и не могло быть предателей. Они знали друг друга давно, имели одинаковые взгляды. Каждый видел ошибки Жана II, вызванные его глупостью, дурными советчиками, полным несоответствием