– Десятое ноября.
– А год какой?
Никита возмутился, отшагнул полстопы назад. Напрягся, вскинул руки, как дёргались кобры, пугаясь и готовясь атаковать. Только вот ответ на вопрос не пришёл в голову сразу. Молчал, перебирая губами, точно слова всё-таки вылетали, но на минимальной громкости, чтобы как-бы-Миша не мог подслушать. Почему так сложно?
– Две тысячи двадцать третий!
– Уверен. Почему так долго думал?
– Что ты пристал? – в голосе проскочила юношеская обида – кислая, трудно принимаемая за правду, даже если такой и являлась.
– Надо. Вынужден. Думаешь, я всю ночь гримировался, чтобы подшутить над тобой? Было бы весело, но нет, я же никогда подобным не занимался. Погляди на свои руки.
Растерянный человек посмотрел на ладони, только не понимал, что должен найти. Что требует от него как-бы-Миша? Пробежал по каждому фрагменту, по всем линиям. Пару секунд держал взгляд неподвижно. Может, хотя бы так друг сжалится и перестанет играть с ним?
– Не понимаешь?
– Нет, – не отрывая взгляда от ладоней, ответил Никита. – Странная шутка.
– Разве так выглядят руки тридцатилетнего мальчишки?
Кубики льда ударили разом по всем нервным окончаниям. Никита не понимал, холодно ему или горячо, но чувствовал боль везде. И отовсюду в голову шёл её концентрат.
– Нет, – отуплённо прошептал он. – Не так.
– А знаешь, почему они выглядят не так, как у мальчишки? – со всей дотошностью психиатра, хотя всю свою практику работал терапевтом, Миша подводил друга к правильному ответу, надеясь, что прозрение вызовет меньшее отторжение, чем удар правдой в лоб.
– Знаю, но не понимаю, причём тут я? Как же так?
– Болезни всегда приходят не вовремя…, – начал Миша с надеждой, что Никита сможет продолжить.
– …и выбирают без принципа, – осилил тот, ощущая накатывающиеся слёзы, осознавая свою беду. – Какой сейчас год?
– Ты уже двадцать лет тут не работаешь.
Вырванный из собственной головы Никита выгнул спину, схватился за волосы. Лицо так сильно наполнилось кровью, что до того желтоватые глаза показались белее тарелок, хранившихся годами за стёклами в гостиных.
II
– Да неужели? – Никита откинулся в кресле назад, раскинул руки, точно сидел в баре, а не вёл приём в городской поликлинике, где все и всегда торопились. – И что вы ему на это ответили?
Крупный мужчина с внушительным животом, толстыми ногами и невероятного на вид размера ботинками с эмоциями рассказывал историю, никак не связанную с лечением. И медициной вообще. На очередном захватывающем моменте, мужчина так и цеплял внимание слушателя,