Я заметил, с какой серьёзностью задал этот вопрос, и ущипнул себя, возвращаясь к реальности.
– Я был молод, но не безумен. Конечно нет. Есть только один способ избавиться от Тени, и он известен всем. Или был известен всем.
– Какой же?
Моё тело безотчётно подалось вперёд, налегая на блестящую боковину унитаза. Я не видел её, не замечал хаос из ёршика, подставки, сигарет и бумаг, перемешавшихся, как тела на покинутом поле битвы. Передо мной был только старик, чьего имени я ещё не знал. Безымянный старик с большими, тёмными глазами и вкрадчивым голосом, не сводивший с меня цепкого, пронзительного взгляда.
Он наклонился, протягивая мне следующие несколько страниц. Они были в буквальном смысле прошиты – иглой и нитками. Я взял бумаги машинально, чувствуя, что эта пауза начинает меня изматывать.
– Простить себя, – вдруг почти весело выложил мой собеседник и откинулся на стенку кабинки.
Простить себя.
Голова заболела, и я поспешил вернуться к чтению, чтобы не смотреть на мужчину напротив.
Простить себя. Только и всего.
Машинист
Женщина положила рюмку на бок и толкнула её по направлению к бармену.
– Ещё одну. И сигарет.
Бармен взял из её руки карточку, погрузил в продолговатое отверстие в столе и стал ждать.
– Ещё только начало месяца, а Вы уже просидели здесь столько, сколько я получаю за весь.
– И свою печень. – Она достала из пачки последнюю сигарету и подкурила от его зажигалки. – Разве имеет смысл планировать жизнь наперёд, когда служишь в Легионе? Я составила расписание на завтра, но, скажу честно, уверена только в том, что вернусь сюда.
– Возможно, тогда мы смогли бы пройтись.
Неуверенным движением он пододвинул к ней новую, блестящую, не распакованную сигаретную пачку.
– Нет, ты же знаешь правило, милый. Я не повторяюсь. К тому же я вряд ли буду в состоянии идти, ты же понимаешь.
Она улыбнулась, скинула серую шерстяную жилетку и осталась в безразмерной фланелевой рубашке, застёгнутой на все пуговицы. Сухопарая. Остроносая. Жилистая.
– Как у нас идут дела? Я целый день не выходил отсюда, а сигнал здесь не ловит – только ваша спецсвязь.
– Знаешь, чьё имя было Легион? Демонов. Мы все вечно голодные бесы, которые уже забыли, за что сражаются. Мы только прогрызаем себе путь к жизни, лезем на свет, как бешеные. Представляешь, я даже забыла уже лицо первого убитого мной человека. Я клялась себе, что никогда не забуду. А забыла. Это значит, и я скоро стану зверем. Как эти, которые с одинаковой рожей смотрят фронтовую сводку и лоты «магазина на диване». Так что нет, я сегодня ничего не слушала и не смотрела. Я не знаю.
Бармен помолчал, пожал плечами и направился к подсобке. Женщина собрала серые кудри в хвост, достала из отверстия в столе карточку, но решила остаться ещё на одну рюмку.
Соседний стул с треском прогнулся под новым телом.
– Свежее мясо.
– И Вам добрый вечер. Два пива.
Задержавшийся