Этот шрам ему поставила мама, как раз в тот год, когда он был во втором классе. После очередного дня рождения маленький Марк не успел вовремя спрятаться, и она разбила о его лоб бутылку. Он потерял сознание, но его черепная коробка выдержала.
– Ладно хоть не сдох, Зародыш, а то ещё в тюрьме из-за тебя сидеть, – сказала тогда мама, а он лежал несколько дней дома в кровати, голова болела и кружилась. Молчал, никому не рассказал об этом.
– И ты попал в детдом? – Аня вывела его из задумчивости.
– А, нет. Тётка, папина сестра, оформила опекунство, и я жил в её семье. У неё тоже были дети, двое, мальчик и девочка. Мы жили дружно, они приняли меня как родного. Но всё равно это рана на всю жизнь, не забыть. Понимаешь?
– Да. – Девушка сочувственно прижалась к нему, а он стиснул зубы от нарастающего отвращения.
– Смотрю, замёрзла. Пойдём в корпус, завтра рано вставать. – Она, наверное, подумала, какой же он порядочный.
Марк знал, что такие истории играют на имидж и за ними можно спрятаться. Мол, детская травма, шок, до сих пор не оправлюсь.
«Интересно, как она посмотрела бы на меня, расскажи я ей правду о шраме? – хитро щурясь, подумал Марк, лёжа на раскладушке, и почувствовал озноб, вспомнив прикосновение к его плечу девичьей груди. – Спасибо, мама».
Он со скрипом повернулся на бок и закрыл глаза.
Ближе к концу срока картофельной ссылки выпала и Марку очередь дежурить.
– Ильин и Раевский остаются, остальные по автобусам! – скомандовал курировавший студентов молодой препод.
Фамилии он знал ещё не все, но юноша, с которым Марку предстояло провести день, был ему хорошо знаком и являлся чуть ли не центральной фигурой наблюдения. Неформальный лидер, очень заносчивая «душа компании».
Марк прокрутил в голове тактику общения. С таким типом стоило вести себя уверенно и нагло, говорить рублеными и твёрдыми фразами, ставить зазнайку на место безразличным к нему отношением. Они этого очень не любят, привлекать внимание – их конёк.
– Тебе второй этаж, мне – первый, – сухо сказал Марк устроившемуся на подоконнике Артёму Ильину.
– Это с чего это ты командовать вздумал? – лениво зевнув, ответил напарник.
– Ладно, убирайся на первом, он грязнее. – На то и был расчёт.
– Я, может, ваще ничё мыть не буду, и так чисто, – огрызнулся тот.
– Да мне пофиг, делай что хочешь, – безразлично ответил Марк и, взяв стоявшее в углу ведро, направился на улицу за водой.
И половины не набралось, как в опустевшем дворе нарисовалась странная компания, состоявшая из троих деревенских амбалов и хрупкой девушки.
– Этот? – грубо ткнул Марка в грудь один из них, обращаясь к ней.
– Нет! – капризно огрызнулась она.
– Брешешь? Он? Говори!
– Да нет же!
– Эй, парень,