Прошло много времени с того момента, когда она что-либо брала без спроса. Годы. Она вспомнила, как забрала плейер Тома. Отомстить ему. Отомстить за то, что он обозвал ее лгуньей и не мог терпеть ее ложь. Но это должно быть в последний раз. Никогда больше так не делай, сказала она себе. Ты собираешься быть, как Алекс, честной, правильной, достойной женой для него…
Лент должен был бы быть сейчас в багажном павильоне. Он, должно быть, просматривает все сумки и чемоданы, которые прибыли, все, но не его. Он пойдет к стойке потерявшегося багажа, к которой вы вероятно тоже подходили, и расскажет им об утере. Пройдет довольно много времени, прежде чем он догадается, что это она взяла его багаж – если вообще догадается.
Почему я сделала это? Она спрашивала себя, когда вышла навстречу холодному Лондонскому воздуху. Почему я делаю это? Алекс уже ждал ее, поцеловав, он забрал у нее багаж. Она шла рядом с ним к машине.
«Ты очень молчалива», он сказал. «С тобой все в порядке?»
«Да, все прекрасно».
Возвращаться домой было лучше, чем уезжать из дома. Полли стала это ощущать именно тогда, когда познакомилась с Алексом. До этого дом был всего лишь местом, где ты спишь и, возможно, завтракаешь. Этот же дом был Алекса. Он купил его до знакомства с Полли, обставил мебелью, которую тщательно выбирал, и в тех цветах, которые ему нравились. Когда он впервые привел ее сюда, она осматривала все с нескрываемым восхищением. Люди, которых она знала, не жили в подобных домах. Это был дом взрослого человека, заполненный милыми вещицами, за которыми Алекс ухаживал, – фарфор и посуда, и книги, картины и растения, кушетки и половички. Полли знала, что Алекс поставил в вазу цветы к ее приезду. Тюльпаны и нарциссы были в коридоре, – первое, что она увидела, когда открыла входную дверь.
Ему нужно было сразу же уезжать на работу. Она также желала, чтобы он уехал, иначе не смогла бы открыть свой чемодан. Желать, чтобы Алекс ушел, было новым для нее. Она ничего подобного не испытывала до этого, но сейчас ей не терпелось открыть свой чемодан. Алекс отнес его наверх в их спальню и положил на кровать. Он поцеловал ее на прощанье и сказал, что будет дома к шести. Из окна она наблюдала, как он садится в машину и выруливает на проезжую часть.
Всю дорогу домой она жаждала открыть свой чемодан. И сейчас у нее была эта возможность, она осталась одна, но странная вещь произошла с ней. Открыть свой чемодан теперь не казалось хорошей идеей. Она подошла к нему и положила свои руки на крышку. Шрам на ее левой руке выделялся больше, чем обычно. Он выглядел красным на ее бледной коже. Ее руки оставались на крышке какое-то время, затем она убрала их. Она сказала сама себе, что не испугается того, что могла бы увидеть. Просто дело было в том, что