– Марина была не одна, – глубоко затянулся табачным дымом официант. – С мужиком. Я их туда, за пальмами, и пристроил. Они приехали довольно поздно. Около одиннадцати. Заказали сухое красное вино, водку, мясо, салаты. Да! попозже мужик заказал коньяку. Сидели, разговаривали, смеялись. Пару раз станцевали. Стали такие… Расторможенные. Потом, ни с того ни с сего, заспешили, резко засобирались и ушли. Пожалуй, всё.
– Всё-оо, – нараспев, повторил за ним Алексей. – Мужчина вам знаком?
– Нет, увидел впервые.
– Опишите его, пожалуйста.
– Ну, такой… кудлатый, что ли. У него богатая седая шевелюра. Не совсем седая, а с обильной проседью, вьющаяся. Затем, борода, усы… Борода – та же самая шевелюра, но только на подбородке. Да! Вы знаете, на кого он похож? На Будулая! Здорово на него смахивает. Ну, на того, что из многосерийного фильма про цыгана-кузнеца. В нём ещё Клара Лучко и этот… как его… Михай Волонтир играют. Только этот бородач интереснее, представительнее будет. И гораздо крупнее – полтора Будулая составит. С меня, где-то.
– А возраст?
– Далеко не молод. За пятьдесят.
– Во что был одет?
– Вы знаете, у меня сложилось впечатление, что он такой… богемный, что ли. Из прежних, что сходят с арены. Одет был вольно. Сейчас так не одеваются. Та-ак… Светлые широкие брюки. Светлая рубашка – в стиле шестидесятых. И на шее повязан лёгкий платочек.
– Вы не могли бы определить характер взаимоотношений между ним и Мариной?
– Простите, не врубился, – растерялся Фирстов. – Чего вы спросили?
– Иначе говоря, – растолковал ему Подлужный, – манера общения меж ними, как держались друг с другом: как отец с дочерью, или как руководитель с подчинённой?
– Скажете тоже! – широко улыбнулся Фирстов. – Как отец с дочерью… Ха-ха! Шутите? Ближе к тому, как любовники. Да что там – ближе. Натуральные любовники. Хотя меня… Может, то и лишнее… Меня аж покоробило, что Марина якшается с таким… прадедом. Нас, молодых, нету, что ли? Хотя я всякое повидал, но она же – особый случай.
– С чего вы взяли, что между ними интимные отношения?
– С чего? Да с того, что исходно они уселись не по противоположные стороны столика, а рядышком. Прижимались, целовались, он её лапал. Даа-а, он её ещё называл «Мери» или «Мари». Как-то так.
– А она его?
– Затрудняюсь сказать. Мне на него лишнего внимания жаль было тратить.
– Отчего же?
– Ну, замшелый пень с эдакой красоткой. Повторяю, я всякое повидал, ещё и почище этого, но тут что-то меня задело.
– Сколько этот самый Полтора Будулая выпил?
– Бутылку водки и бутылку коньяка. Коньяка на донышке оставалось. Когда они уходили, то Марина этого… Кудлатого поддерживала.
– Марина тоже захмелела?
– Нет. Если чуть-чуть. Пьяной я её никогда не видел. Что – нет, то – нет. Два бокала вина она выпила. Женщины быстрее нашего брата пьянеют, но Марина же была крупная.
– Насколько