Да и на ощупь у примы варьете всё должно было быть иначе. А уж расположение особо пикантного органа (без вопросов и, вне всякого сомнения!) – нетривиальное. И до одури хотелось версию проверить. «Отработать экспериментальным методом», – как сострил бы Коля Бойцов. Короче, дьявольский астрал и мистика.
Заочно «познав» манкость и прелести Марины Алькевич, отчасти спятивший человекообразный самец «задним местом» предощущал, а корой головного мозга и постигал, что в Соболевой вряд ли таится святая наивность и лучезарная чистота. Предпочтительнее, что там угнездилась своеобразная грязевая ванна, которая, наряду с «ревматическим облегчением» и примочками от содомского геморройного нароста, принесёт и некие нежелательные побочные эффекты. Однако, поди ж ты! Проецировал кобель не радужную перспективу пачкотни и, меж тем, нестерпимо жаждал со всего маху – мордой вперёд – плюхнуться в мутную лужу страстей.
На любого нормального, но неискушённого в эротике мужчину (безо всяких исключений и оговорок) периодически подобная зараза накатывает. И ненормальные от них разнятся тем, что у них не только не возникает иммунитета на нравственную пакость, но и развивается хроническая патологическая тяга барахтаться в дерьме снова и снова.
И Подлужный, с фанатическим блеском в глазах, желал отведать, хоть на зубок, невиданного яства. Жаждал, чтоб пролилась на него манна небесная взаимностью артистки. И вот обозначилась оттуда встречная повадка («потаска» – на языке собаководов). И вот пресловутая похотливая и заманчивая потаска высунула-таки из конурки свою коварную смазливую мордашку.
7
Меж тем до рандеву с танцовщицей предстояло перетерпеть целые сутки. Выручило то, что Подлужному предстояло немедленное и весьма и весьма захватывающее мероприятие. Он держал курс к жилью Колотовкиной, накануне по телефону извещённой о его визите. К той самой Колотовкиной, которая, являясь фактической женой Волового, из кожи лезла вон, чтобы залучить Подлужного в свой альков. И недомолвками обещала ему многое. Очень многое!
На звонок дверь квартиры распахнула сама хозяйка. Она немедля водрузила заготовленную улыбку на свои полные и разлапистые, как у Софи Лорен, губы, которыми вполне можно было облобызать взасос средних размеров тыкву.
– Ой, прошу вас, Алексей Николаевич! Такому гостю завсегда рады! – распевно промурлыкала она с напускным гостеприимством.
Притворная мимика на лице Колотовкиной, обозначающая радушие и приветливость, равно как и лицемерные жесты, приглашающие внутрь, живо потухли, едва она разглядела за Алексеем участкового инспектора милиции и практиканток Юлию и Александру.
– Старший следователь прокуратуры Подлужный, – официально и педантично отрапортовал Алексей, переступая порог и тотчас расставляя по местам акценты во взаимоотношениях с сожительницей Волового. – Прибыл для производства обыска. Ознакомьтесь с постановлением, санкционированным прокурором.
– О-обыск? Какой обыск? – потерянно