Писателем я не стала. Я стала кем угодно, только не им! Но дольше, чем профессию личного помощника, я ничего в жизни не выгрызала. И грызть ее обстоятельно я начала в модной строящейся школе будущего, которая располагалась в чудесном желтом особняке на станции метро Новокузнецкая. Вообще-то, это был очень хороший старт для будущего помощника, мне повезло, меня туда устроила мамина подруга. Это был период заката моей институтской жизни, когда диплом я уже получила, но следующий шаг вперед сделать не могла. Я уже развелась и переставала постепенно быть влюбленной в яркую любовь моей юности – музыканта, актера, исполнителя главных ролей капустников – Макса. Вообще, моя память устроена очень слабо – что-то я помню, а дальше – туман и облака. Я никогда не могу вспомнить год, когда что-то происходило. Тем более, числа, месяца и это вот все. Помнится, что Макс был примерно в период сразу после развода. А может, и замужество где-то прервалось именно из-за него. Макса я любила очень. Он олицетворял все, что я люблю в мужчинах – за исключением того, что мужчиной-то он как раз и не смог до конца стать.
Но он был актер! Как-то много лет спустя я сидела со знакомой в кино, где главным героем был шут. Я следила за сюжетом, истекая щемящей нежностью – ведь там был ШУТ! Клоун! Потешный мальчонка, забравший мое сердце.
Я прошептала знакомой – Ох, это же просто идеальный герой моей жизни!
Она фыркнула – Ну нет. Я пойду замуж только за богатого и за военного.
Я в своей жизни так и не вышла замуж ни за военного, ни за богатого, ни за чиновника, трижды нет! НО – актеры, музыканты, клоуны, шуты, акробаты, дирижеры, художники… Я была с рождения бессильна перед Талантом.
Так вот Макс был актером самодельного театра, заодно слушал рок, заодно был обладателем небесно-серых глаз, очень красиво откидывал челку с лица и мог переспорить на свете всех! Он красиво ухаживал, красиво курил, а еще я очень полюбила его маму. Это было абсолютное совпадение. Возможное только в юности. Еще Макс очень любил эмоциональные качели.
Качели в отношениях – очаровательно, когда тебе девятнадцать. Мне было девятнадцать и пострадать я любила. Кто-то оставляет за собой право на эти качели на всю жизнь, называя это яркими, страстными отношениями. Я уже в двадцать поняла, что мне эта шляпа не нужна. Каменную стену я хотела, так сказать! Насчет себя иллюзий у меня не было – персона я была рефлексирующая, рак по гороскопу. Мое настроение менялось пятьдесят раз в день, где после каждой смены настроения мне нужно было срочно погрузиться в свою ракушку.
Сидеть в ракушке долго я не хотела – и ждала, чтобы меня начинали оттуда вытаскивать. И параллельно немножко жалели. Но не сильно! От сильного жаления мне моментально становилось скучно. Но если меня из ракушки не забирали – я обижалась, выходит, я никому не нужна?! И дальше я уползала в следующую крайность – самобичевание.
У нормальных людей крайностей две – как палка о двух концах. Но у рака крайностей как минимум десять! После