Так вот что самое смешное в истории с чеками, которые семья моего баварца сохраняла (и передавала следующим поколениям). Я помню, как, наконец, у них случился первый страховой случай – ураган за ночь снес крышу гаража. Сколько было радости! Как дружно вся семья копалась в комнате с чеками, чтобы найти гарантию к крыше. Целый день потратили на поиски, и нашли – гарантийный талон на крышу был сроком на десять лет. И эти десять лет закончились два дня назад.
На самом деле, спустя время, начинаешь разглядывать картинки своей жизни с расстояния лет, и паззл более-менее складывается. В чем был смысл моего короткого брака? Был ли вообще там какой-то смысл? А если и был, где ухватить его за лапы, чтобы для себя все разложить? Я узнала, что после нашего развода семья моего баварского мужа взяла из детского дома русскую девочку, ее назвали моим именем. А если бы не случилось это все со мной, что бы было с девочкой?
Мне много лет снилось, словно я стою перед воротами Освенцима и плачу. Еще мне много лет снились взрывающиеся в воздухе военные вертолеты. Моя мама, любитель подливать масла в огонь, однажды рассказала мне про свое путешествие на Алтай. Мама – голубоглазая блондинка, ее с самого момента моего рождения очень возмущала моя внешность – волосы черные, глаза черные, обезьяна! В пору Алтайского путешествия, мать увлекалась собиранием трав – у нас весь дом был заставлен колбами, склянками, у входа висели веники из березы и все такое. В то самое путешествие, после долгого дня поисков трав, вечером у костра, мамина экскурсионная группа под предводительством гида решила устроить какой-то шаманский ритуал. Все двадцать женщин сели в круг у костра, начали распевать мантры и улетать в соседнее измерение. Потом вдруг ведущая этого круга резко замолчала, открыла глаза и сказала – Я не могу продолжать дальше, среди нас есть фашист!
И все молча повернули головы в сторону моей мамы. Мама с огромной обидой поведала мне эту историю, закончив ее тем, что вообще-то она и правда очень даже хорошо понимает позицию Гитлера, потому что «Доченька, из-за таких, как ты, арии подлежат исчезновению».
Так что весьма может быть, что с Йоханнесом я закончила какой-то круг, который никак не мог замкнуться. Мы были вместе мало, но кое-какие картинки я помню до сих пор. Например, он владел забавной техникой легкого запоминания – у него на первые двадцать чисел были свои ассоциации. Один – дерево, два – выключатель в ванной, три – Святая Троица, четыре – ладонь с пальцами, где один отрубленный. И так далее. Йоханнес говорит – Нужно тебе, к примеру, запомнить, что ты живешь на улице в доме номер двендацать – представляй, словно на дереве установили выключатель – всего делов!
Даже немец иногда умел вскрыть мой мозг, может, именно из-за таких редких мелочей наш брак и продержался хотя бы полгода.
Я не стала писателем после Литературного института. Прекрасно защитилась и получила все бумажки, но писателем не стала. Для меня писатель было