– Какое слово? – женщина придержала его за плечо.
– Никакое, – рыжий поперхнулся.
Мадам Оверон обошла его и присела на корточки.
– Персик, милый, я не собираюсь тебя ругать. По крайней мере, сейчас, – она замолчала, но продолжала ласково улыбаться ему. – Я всего лишь хотела попросить тебя о помощи.
Персик скривил губы и поднял глаза к потолку.
– Мне нужно, чтобы ты использовал свои способности. Всего раз. Ты меня очень выручишь, – она пыталась поймать взгляд пацана, но тот нарочно вертел головой. Тогда Криспина кивнула на его руку. – Тебе ведь понравилось яблоко. Хочешь еще?
Мальчишка тут же уставился на нее и засопел.
– Два! Нет-нет. Три!
– А ты своего не упустишь, – засмеялась мадам Оверон и поднялась, – но так и быть.
Она подошла к окну, открыла створку и отломила ветку ближайшей яблони с несколькими цветками. Криспина вернулась к столу и опустила побег на книги. Ее тонкие пальцы сжали обломанный край. Мгновение ничего не происходило. Но тут едва появившиеся цветы стали расти, их лепестки раскрылись у меня на глазах и быстро опали, вместо них появились зеленые узелки, они стали стремительно увеличиваться и менять цвет. Меньше чем через минуту на ветке было с полдюжины больших, красных яблок.
– Вы заставляете фрукты созревать? – я не смогла сдержать восхищения.
– Не фрукты, только яблоки, – она тихо усмехнулась.
И все равно неплохо. Способность, от которой есть толк, – впечатляет. В Ниневии яблони везде, так хоть с голоду не умрешь. Я заметила, что Рингольд опять уткнулся в книги – словно его не впечатлило то, что сделала Криспина.
Мадам Оверон тем временем сорвала три плода и протянула их мальчишке, который уже подпрыгивал рядом.
– Три яблока для Персика, как и обещала.
Пацан схватил фрукты и запихнул за пазуху.
– Теперь твой черед сдержать обещание, —женщина отошла к другому столу.
Там она открыла пару ящиков и вскоре вернулась с подносом, на котором тихонько позвякивала рюмка и нож для бумаг. Персик уже забрался на стул по соседству с Рингольдом – тот все же оторвался от книг и молча наблюдал, как мальчишка громко хрустнул яблоком, положил огрызок рядом с книгами и принялся интенсивно жевать. Курт присел на стол рядом со мной и всем видом показывал, что не замечает Рингольда.
– Курт, боюсь мне придется сделать вам больно. Но совсем немного, обещаю. Вы позволите руку, – Оверон взяла нож и протянула ладонь.
Курт тут же накрыл ее своей, но мотнул головой и перевернул ладонь пальцами вверх – Криспина явно не собиралась держаться за руки. Она быстро, но сильно уколола его мизинец острием ножа. По пальцу потекла кровь. Оверон положила нож и взяла рюмку. Кровь Курта потекла по стеклянным стенкам. Когда красная жидкость покрыла дно, а сама струя иссякла, Криспина достала из кармана платок и протянула моему брату. Затем она обошла стол, на ходу улыбнувшись Рингольду, и поставила рюмку перед Персиком.
Мальчишка