Три жизни. Вячеслав Калинин

выпала роль комиссара, и так как в «Мафию» я играл в первый раз в своей жизни, я довольно часто лажал, особо не понимая, как именно нужно действовать. Этим я успел взбесить добрую половину стола. Но они, конечно же, все улыбались. Был, как обычно, самый крикливый, пытающийся перетянуть всё одеяло на себя. Другой крайностью были тихони, которые могли скрывать что угодно. Часть ребят пыталась действовать аргументированно, часть намеренно или ненамеренно включала дурака. Я был где-то посередине между ними всеми. Закончилось всё тем, что мафия выиграла. Неудивительно – с таким-то комиссаром. На вторую партию моего терпения бы не хватило, поэтому я встал из-за стола и пошёл к уже знакомому дивану в уголке. Парниша и Скерыч решили остаться поиграть ещё. Подойдя к Артуру, я спросил его:

      – Ну, что делал?

      – Смотрел, как ты вытворяешь хуйню в роли комиссара Жибера.

      – А это было хотя бы красиво?

      – Нет. Это было позорно.

      – Хреново. Что, тогда подождём, как они доиграют и пойдём? А то я уже подустал здесь находиться.

      – Да, я сам хотел тебе предложить.

      К нам подошёл Аслан. В руке он держал бутылку воды.

      – Будете? – добродушно спросил он.

      – Нет, спасибо, – одновременно с Артуром ответил я. Мне не хотелось употреблять здесь что-либо в пищу.

      – Как знаете. Гляжу, – начал Аслан, показывая пальцем на большой православный крест на груди Артура, – ты верующий человек. Редко сейчас встретишь молодых людей, которые открыто заявляют о своей вере.

      Мне никогда не нравился этот крест. Артур не верил в Бога, поэтому, нося его как обычный аксессуар, мне представлялось это каким-то фиглярством. Пусть теперь сам выкручивается.

      – Слушай, – помедлил Артур, явно подбирая слова, – это сложный для меня вопрос. Я пока думаю и ищу себя.

      – Что же тут думать? Ты либо принимаешь Бога, либо нет. Ты должен чувствовать его присутствие. Только тогда ты сможешь искренне поверить, – отвечал умиротворяюще Аслан.

      Я понимал, что начинается диалог, в котором я абсолютно не желаю участвовать. Но, собственно, деваться было некуда – разве что только обратно за стол либо на улицу. Аслан повернул свою голову ко мне и спросил то, что я ждал уже несколько секунд:

      – А ты веришь в Бога, Слава?

      – Нет, – глядя ему прямо в глаза, ответил я.

      – С самого начала?

      – Нет, я крещёный. Именно поэтому мне понадобилось около шести сознательных лет, чтобы, наконец, полностью отказаться от всего этого.

      – И как же ты живёшь?

      – Прекрасно. Гораздо лучше себя чувствую, когда не стеснён никакими предрассудками.

      – Это не предрассудок. Бог помогает нам!

      – Я привык помогать себе сам, надеяться на своих родных и близких.

      Аслан не отставал от меня. Кажется, он поставил своей задачей разубедить меня. Он пока не понимал, что ввязывается в бесполезную борьбу. Тем временем во мне начинали подниматься нетерпение и злость. Он продолжал засыпать меня очередными вопросами, я легко от них отбивался и, наконец, подобрав