– Молодые люди, остановочку делаем!
Все пятеро, словно околдованные заклинанием, сделали «остановочку».
– Что так поздно на улице делаем?
– Домой идём…
– А в руках что?
А в руках было столь необходимое сегодняшней ночью пиво.
На второй вопрос никакого ответа не последовало.
– Так, за нами проследуйте!
Вот и закончился наш вечерочек. Если бы я был один, я бы побежал подальше от всего этого. Но бросить этих ребят я не мог. Я не был уверен в том, что они сообразят и побегут тоже и, главное, что их не примут. Поэтому я молча шёл к ближайшему полицейскому посту, сопровождаемый полицией.
Дежурный пост находился неподалёку, прямо напротив оперного театра на центральной площади. Это небольшое помещение в форме стакана квадратов на пятнадцать, где стоял стол, несколько стульев и огороженная решёткой комнатка. Она была пуста.
Начальник отряда сел за стол и начал писать какие-то документы. Слева и справа стояли сотрудники с автоматами. Они потребовали выложить из наших карманов всё содержимое. На столе оказались телефоны, ключи, наушники, зажигалки и пакетик насвая1. Спрашивали наши персональные данные. В разговоре между собой у них порой проскакивали маты. Вся эта ситуация меня очень сильно злила. За каким-то хуем Полфунта выдал:
– А зачем вы материтесь? Вы закон нарушаете.
Все, а не только менты, посмотрели на него с выражением крайнего удивления.
– Тебе показалось, – спокойно ответил главный.
– Нет, вы матерились, – невозмутимо настаивал Полфунта.
– Я сказал, тебе показалось, нахуй! – заорал он.
На этом дискуссия закончилась.
Пока они выясняли особенности использования русского мата с точки зрения позитивистского и социологического правового подхода, я всё поглядывал на выход. Идея побега вновь родилась в моей голове. Ещё немного, и я бы ринулся через дверь. Парни наверняка бы последовали моему примеру. Но в последний момент я решил передумать. И, как оказалось потом, не зря. Ведь дверь-то была, оказывается, закрыта. Вот бы получился позор. С другой стороны, имелся бы повод потом это вспоминать, каждый раз смеясь.
– Так, значит вот, что будем сейчас делать. Звоните своим родителям, пусть они приезжают и забирают вас домой.
– Так уже поздно, мы не хотим их будить, – не нашёл ничего получше я.
– А мне всё равно. Просто так мы вас точно не отпустим, забудьте про это.
Пятеро малолеток тупо стояли и молчали. Я не знал, что делать. Ситуация казалась безвыходной. Мне очень не хотелось звонить домой. Будить родителей, заставлять их волноваться и ехать ночью забирать от ментов их тупого сына – это всё казалось мне невероятно стыдным.
А тем временем мы продолжали молчать.
– Уверяю, вам в любом случае придётся