Наконец за окнами появились красно-синие мигалки. Это за нами. Ещё ни разу не ездил на полицейском «такси», к тому же бесплатно. Хоть какой-то плюс.
В помещение зашло четыре человека. Все крепкого телосложения и с оружием. Сопровождающая нас компания была как на подбор. Меня и Артура посадили в одну машину, Полфунта и девушек – в другую. Сержант, который стоял на улице, всё никак не мог закрыть дверь машины, где сидел я. Другой полицейский, сидевший слева от меня, решил взять инициативу в свои руки. Со словами: «Главное – нежность», – он аккуратно прикрыл дверь. У него получилось с первого раза.
Наконец все расселись и наше «такси» направилось в назначенное место. Поездка заняла от силы минут пять.
В участке нас встречали как настоящих правонарушителей. Сфотографировали в профиль и анфас, сняли отпечатки, после чего отвели в комнату, где заставили назвать адреса и номера родителей. Примерно в это же время пришла какая-то злая тётка. Как я понял, она занималась делами несовершеннолетних или что-то вроде этого. Она была недовольна (и это мягко говоря) тем, что среди ночи её заставили явиться в отдел из-за каких-то пяти пиздюков. Она нам сразу сказала, что просто мы не отделаемся. Звучало убедительно.
Мы ещё раз выслушали лекцию в её исполнении о том, какие мы тупые бездельники, которую все пятеро смиренно слушали. Приговор был суров. В свои шестнадцать я должен в течение года наблюдаться у нарколога. Каждый месяц ходить к специалисту и отмечаться, доказывая то, что я исправляюсь и более не буду распивать ночью алкоголь. Помимо этого, у меня будет ежемесячная беседа с психологом (этот факт, к слову, меня вообще не расстроил, а, наоборот, заинтриговал), и раз в три месяца приходить в наркодиспансер сдавать кровь. Она должна быть чистой, без каких-либо следов наркотиков и серьёзных болезней. Я ненавижу вид крови. Пару раз я даже падал в обморок, когда много терял её на своих глазах. Мысль о том, что у меня будут брать кровь из вены, сильно расстраивала меня.
Вот такое наказание назначили каждому из нас. И всё потому, что мы разбудили тётку среди ночи. Надо было уезжать домой сразу. Иногда ментов всё же нужно слушать, вот что я понял в тот день. Эта дама с остервенением писала все необходимые документы, параллельно продолжая поносить нас. Как раз в этот момент в кабинет зашла моя семья – мать, отец и брат. Мама смотрела на меня так, словно хотела убить. Я мечтал испариться – ничего не чувствовать, не думать и не видеть. Никто из моей семьи не сказал ни слова в мой адрес, они лишь разговаривали с сотрудниками полиции. Я понимал, что главная беседа предстоит в машине. Долгая, стыдная беседа, повод для которой мне будут припоминать ещё очень долго. Я смирился со всем и просто молча сидел, глядя по сторонам.
Подъехали родители остальных ребят. Они тоже не разговаривали со своими детьми в участке. Хотелось, чтобы всё это прошло как можно быстрее. К тому же мне попросту хотелось спать, ведь на часах было уже